Водяной. Книга 3

Из тьмы вылетел, стремительно вращаясь, сабельный клинок и по самую рукоять вошел в грудь Айлин. Мавия несколько секунд смотрела на это и прыгнула в дым.

– Куда! – И я прыгнул следом. Но не прямо, а сначала вверх, к потолку. С силой вцепившись в кус сталактита, я разглядел катающийся клубок и длинным прыжком рванул туда.

Из клубка вывалилась полурастерзанная русалочка, изувеченная, но непобежденная. В груди твари торчала сабелька Мавии, вогнанная тоже по самую рукоять. Правда, сильно тварюгу это не расстраивало. А вот отсеченная мною рука – да, расстроила. И впечатлила.

Время как будто замедлилось, летящий в меня здоровенный кулак удалось перехватить и чуть скорректировать. Химеру закрутило, она чуть не упала. Ловкая, нечисть. Но я тоже ловок и быстр. Клинок шамшира полоснул по ноге чудища, вскрывая плотную шкуру. На самом деле, словно кость или сухое крепкое дерево. Тварь упала на колено, полыхнула глазами, в меня полетел сгусток мрака. Как я увернулся от него – понятия не имею. Но увернулся. И рубанул по второй руке. Отрубил, естественно. Теперь рук у нас поровну, по две.

Гребаная сушь, залу почти не ощущаю, только визуальное восприятие. А это плохо, темень и дым скрывают ямы, камни. Наступил на что-то старое, сухое, поехавшее под ногой. Человеку это бы не помогло, а вот ракшаса скоростью мне почти не уступает, меня успели приголубить каменюкой. Хорошо приголубить, меня с ног сбило и протащило по полу. Очередная каменюка вполне могла меня расплющить. Но черепушку твари пробила тяжелая стрела, из груди вылез наконечник копья, а следом еще один. Это Хилола и Анфиса швырнули изо всех своих немалых сил по рогатине. А после подхватили отползающую Мавию и прыжком отскочили. Хилола разрядила второй наручь, молнией опалив морду твари. Той уже явно поплохело. Качнувшись, она уронила камень.

И тут ей поплохело еще больше. Потому как я в прыжке, сверху вниз наискосок, ударил, разрубив демона на две неравные части. Голова и нижняя правая рука сползли вниз, тулово с верхней левой качнулось назад и зависло на копьях. Но тут же упало, дергая оставшимися конечностями.

Из разрубленного тела чудовища быстро, резкими толчками, выползало светящееся багровым светом облако. Девчонки успели отскочить, а я нет, ногу сложило пополам. И плюхнулся я мордой своей нынешней тюленьей прямиком в это самое облако.

Сказать, что меня заплющило – не сказать ничего. Такого количества энергии я во время грозы не получал. Какое-то время я вообще ничего не соображал, по словам русалочек просто лежал, а в меня впитывалось это облако. В себя пришел, когда меня Хилола и Марина стали тормошить, потому как времени прошло весьма прилично, они успели оказать помощь живым людям и остальным русалочкам. Ощущение – будто пьяный вдребезги, все плывет, шатает, того и гляди взлечу. В голове сильнейший шторм, туман и рок-н-ролл. Ладно хоть шел сам, опираясь на древко рогатины. Хилола несла Мавию, Анфиса – Айлин, Марина помогала идти сразу двум людям. Еще двое брели сами, придерживая друг друга.

Из катакомб вышли к полудню. И я снова свалился, солнечный свет меня окончательно вырубил, отправив в царство грез.

* * *

Марина поглядела на второй день подряд сладко храпящего водяного, вздохнула и подошла к все еще пластом лежащей Айлин. Когда она увидела, что из спины новообретенной сестры и подруги выскочило лезвие сабельного клинка, там, в подземелье, она страшно перетрусила. И только жутким усилием воли заставила себя продолжать стрелять, а не бросить лук и бежать, сломя голову. Тот удачный выстрел – он был именно удачным, мастер и его противник двигались настолько стремительно, что даже она видела просто смазанные силуэты. А получив стрелу в голову, тварь замерла, что позволило Хилоле и Анфисе ударить копьями. И стремительный росчерк меча мастера, развалившего пополам демона. Жуть… даже сейчас порой сердце замирает. Смотреть на страшно изувеченную Мавию, у которой была распахана грудь и почти оторвана рука – это было еще то испытание. Наконец Марина поняла, почему порой мастер заставлял их учиться собирать переломы и шить раны. Без этого вряд ли Мавия бы выжила. Да и Айлин тоже. Даже русалки смертны. И без тех злых, яростных слез, что лились на грудь девчонкам от штопающих их подруг. Мастер не зря говорил, что слезы русалок – что живая вода. Помогают растениям и умирающим. Но вот только плачут они очень редко. Хотя, того количества, что было в этот раз, хватило даже на людей. Благодаря им выжили старый табиб, имам и два ученика. Остальные были мертвы надежно и бесповоротно.

– Да хранит тебя Аллах, прекрасная пэри. – В комнату вошел Шарзод-табиб, опираясь на резную трость. – Как твой мастер? Как твои сестры?

– Мастер спит, как будто пьяный шкипер, а девчонки даже говорить начали. Поздоровайтесь с усто, невежи! – Марина повернулась к русалочкам, лежащим поодаль от водяного.