Водяные знаки

Не распознаю сослепу рубля,
Но лист любой на ощупь распознаю…
Уже за Янтрой вспаханы поля,
А лозы солнцем кисти наливают.
Из летних таинств не разгадан лишь
Округлый короб с мякотью ореха.
Он падает, скорлупкой бьётся в тишь,
Но этот звук для уха не помеха.
Его тугого тела не разъять,
Он бесконечно крепок для ладони.
Молочно-спел иль горек, — не узнать,
Пока сентябрь на землю не уронит.
И запах йода, и смолистый вкус,
И множество извилин мозговитых, —
Мой с детства не приевшийся искус
Открыть орех в стараньях позабытых.
Его я покупала, лучших яств
Попутчика, уже разбитым где-то,
Теперь он ждёт, когда рука раздаст
Моя его на две частицы света.
Он ждёт давно, огромен, одинок,
Стеля листву по черепичной кровле,
И серый ствол услужливый вьюнок
Обвил, струясь цветочной алой кровью…

«Я стала блюсти сиесту, —…»

Я стала блюсти сиесту, —
Здесь солнце палит нещадно.
Найду попрохладней место,
Залягу с винцом — и ладно.

А бархатный персик — влажен,

А синяя слива — гладка,
А день непомерно важен,
В жару расплываясь сладко.

Звучит над селеньем песня,

Болгарский напев порожист,
А я ем лохматый персик,
В него погружая ножик.

Окну орхидеи снятся,

В стекле отражая стрелы…
Да, мне уж давно не двадцать,
А впрочем, кому есть дело?

Мне нравится леность тела,

Забывшего торопливость,
Я в зеркало поглядела,
Его не взыскуя милость.

Живу, ожидая чуда —

Восхода или заката…
Я здесь обрелась оттуда,
Где правды ждала когда-то.

«Сломать воспоминанья об колено…»

Сломать воспоминанья об колено,
Как хлам ненужный, выбросить в навоз,
Сдуть наносное, словно с пива пену,
Начать сначала. Можно — не всерьёз.

Зачем бежать, стерню ногами чуя,

А сердцем пересиливая боль?
Ведь есть же на земле такое чудо,
Которое зовётся просто — «соль».

Соль солона, но не из слёз родится,

И не от бед пластуется она,
А смысла наполнением гордиться
Ей по ранжиру, тем и я сильна,

Хоть не вписалась в жизни повороты.

Но не люблю бессмысленную «круть»,
Когда она безглазо мчит кого-то
И не даёт на миг передохнуть.

На поле лжи лежат мои сомненья,

Они за расстояньем скрыли рты,
Что прокляли моё освобожденье
От недостойной этой маяты.

Здесь даже сны нахлынули другие, —

Они наивней, чище и светлей.
И снятся мне не копи соляные,
А разговоры звёзд-поводырей…

«У ветерка рубаха нараспашку…»