Водка

Я никогда не рассказывала Тебе о повседневной жизни в наших городах. Мы с Тобой почти всегда делились впечатлениями и чувствами о событиях в собственной жизни. Которая бежит с бешеной скоростью, в первую очередь от однообразия.

Я часто вспоминаю, как после перерыва в один год (после рождения ребенка), ранним утром вышла из дома и не спеша пошла на работу. Вспоминала это потому, что остались в памяти свежие впечатления. Ежедневность, к сожалению, убивает их. Рано. Большой город почти еще спал, поэтому – тихо. Изредка видела заспанных дворников. В общем, город в предрассветной тишине. Такое состояние души и природы может быть только в деревне. Мне это нравится, но не часто. Я – человек города. Не раз встречала людей, которые восторгаются рассветами, лугами, стогами сена (Ты, наверно, не знаешь, что это?), дождливыми лесами.

Видимо, внутренний мир каждого из нас приспособлен и гармоничен только в определенных условиях жизни. А может, главное предпочтение – место, где ты родился.

В деревне больше равномерности жизни.

А город суетлив. Спешим на работу, спешим с работы. И везде нас сопровождает шум, общество, искусственность, увеселения, развлечения, транспорт. Спешим на– встречу друг другу. Возвращаемся поздно в свои цивилизованные “норы”, то есть, квартиры. Спешим видеть и узнавать.

Но ведь в молодости мы видели ночное небо и звезды, которые светили и освещали. Мы ждали, когда уснет город, уснут окна и фонари. Я думаю, что и сейчас молодые люди да еще странные чудаки обязательно провожают закат и встречают рассвет.

Я опять написала длинное письмо. Надеюсь, что мои мысли в письменном виде не утомили Тебя. Пиши мне все и много. Я так люблю получать новости о Тебе и о Брюсселе.

Лизет.

14

Мне кажется, что профессию летчика выбирают не просто сильные и мужественные мужчины, а еще обязательно неисправимые романтики, которым мало смотреть на небо. Им необходимо до него дотянуться. Им нужно увидеть Землю сверху. Просто они, такие сильные, в этом не признаются. Жаль, что их сила и смелость идет от чувства обесцененности жизни. Интересно, они знают, что трусость – это следствие ложного преувеличения ценности этой же жизни.

Анастас к моменту нашей встречи уже лет десять не летал. Но воспоминания о небе были для него, наверно, самые сладкие. Говорил, что летал во сне, что снились странные, непонятные, необъяснимые события. Он так эмоционально и так красочно их описывал, что они до сих пор остались в моей памяти. Ему снился полет над таинственной поляной. Вокруг лес: густой и темный. Видимо, беззвездная ночь. Поляна освещена очень ярко. Непонятно чем. Он направляет свой самолет, и садится прямо в центре освещенной части. А когда выходит и оборачивается, то понимает, что прилетел не самолетом, а на каком-то плоском, непонятном аппарате. И первая мысль: как же отсюда улететь назад? На чем? Ведь не знает, как управлять “этим”.