Водки летчикам не давать!

— На, часы свои забери, я у тебя их вчера в увольнение брал, тебя спросить хотел, да ты качался…

— Бля-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я, ты чё не русский, что ли? — завопил Бирюков.

— Ага, — ответил невысокий и плотный Вовка, — белорусс я!

ДЕНЬ ВДВ В ВЕДЕНО

Скучно сидеть в отделе в штабе группировки прямо, так сказать, отвратительно. Отдел только организовывается и мы пока первые ласточки, или просто сосланные из объятий цивилизации, короче с Ханкалы.

Сегодня первое августа, а завтра день ВДВ, аж плакать охота — завтра наши товарищи на Ханкале будут пьяные и сытые, напьются водки, нажарят шашлыков, будут пускать ракеты, петь песни про «Синеву». Мои сотоварищи по ссылке сидели в группировочной общаге и разбирали шмотьё. Главный наш меланхолично сидел в кабинете и смотрел какую-то порнушку на компьютере.

— Товарищ полковник, я пошёл, — брякнул я в полуоткрытую дверь.

Полковник быстренько вынул руки из-под стола и махнул мне: «Иди, мол, скотина бескультурная.»

Вышел, закурил, пощурился на жаркое августовское солнышко и поплёлся в общагу. И тут прямо навстречу попадается мне военнослужащий с очень знакомой физией. Моложавый майор с легкой сединой, обвешанный разгрузками, автоматами, пистолетами, остановился как вкопанный, открыл рот и заорал:

— Кома-а-андир! — и кинулся с распростёртыми объятиями.

Пообнимались, вытерли скупые мужские слёзы. Оказался мой бывший взводник по первой войне, я ротой рулил, а он заруливал первым взводом.

Как известно, земля имеет форму чемодана, а для военных все углы находятся в Чечне и такие встречи здесь не редкость.

Бывший мой подчинённый командовал ротой разведки дивизионного разведбата, стоявшей неподалеку, на горке. Перекурили, перетрещали, и мой товарищ предложил забрать нас на день ВДВ себе на горку. Договорились, что за нами после утреннего построения придёт БТР и один командир группы и заберет нас к себе. Распрощались и я снова двинулся в отдел, надо было придумать какую-нибудь грандиознейшую отмазку, чтобы шеф забыл про нас денька на три. Кучи причин крутились в голове, но почему-то кроме фразы: «Товарищ полковник, отпустите нас побухать!», ничего в голову не лезло. Теперь я осторожненько постучался в двери кабинета.

Начальство разрешило войти. Полковник на этот раз склонился над картой и жевал карандаш. Лицо «буксовало», мысли проскакивали мимо головы полковника. Увидев меня, он подозвал к карте. Взглянув на карту, я обомлел. На высотах с отметками за тысячу метров полковник разрисовывал танковую атаку клиньями.

— Вот смотри, — хлопнул он меня по плечу, — тут будем проводить спецоперацию!

— Ага, — сделал я восторженное лицо, — и как оно будет выглядеть?

Полковник начал объяснять, что вот здесь он блокирует высоты силами танкового батальона, здесь посадит группы спецназа, а тут нанесет бомбо-штурмовой удар, и все еще раз блокирует мотострелковым полком.

— Товарищ полковник, а здесь танки не пройдут, — осмелился вякнуть я.

— Чего это они не пройдут? — возмутился полковник.

Тут, образно говоря, я «унюхал запах горящих фрикционов и вытекшей тормозной жидкости», исходивший от полковника.

Начал ему объяснять, что танки на такие высотки не заберутся, склоны гор, обрывы и т. д… Полковник сказал, раз у него карандаш по карте идёт, то почему бы и танкам на местности не пройти. Потом всё-таки опомнился, и спросил:

— А ваши спецназовские танки пройдут?

Мне даже поплохело, может когда я ходил курить в штаты спецназа ввели танки, да еще какие-то особенные? Минут десять я объяснял шефу, что нет у нас танков, и пушек. Шефу стало хреновато, мощная танковая атака заглохла.

— Короче, иди, что-нибудь разработай, вечером проверю.

Я сел в кабинете, проверил всю информацию по району. Ни хрена нету никаких проявлений боевиков. Зачем вся эта спецоперация? Пошел к шефу и предложил следующий вариант. Выделяем три разведгруппы из состава комендантской роты, и пусть чешут район, а рота разведки из дивизии, та что стоит на горке, будет в резерве, руководить всей этой затеей будем мы, сидя у братьев войсковых разведчиков. Шеф побурчал, но в принципе согласился, я разрисовал карту, напечатал пояснительную записку, всякие расчёты сил и средств, отдал на подпись и побежал к себе в номер. Мои коллеги Слава и Женя занимались тем, что пытались состряпать из спирта и лимонов национальный спецназовский напиток «му-хрю».

— Пацаны, наливай! — заорал с порога я, — завтра едем на спецоперацию!

— У-у-у! — взвыли в оба голоса, коллеги, — отпраздновали втрое августа, вот всегда так!

Я поржал, потом успокоил их, выдав все так удачно сложившиеся обстоятельства. Вечером приплелся довольный шеф и порадовал нас тем, что план операции командующим утверждён и завтра после развода мы приступаем. Мы налили шефу стаканчик, он с подозрением опрокинул один, потом ещё пятнадцать и твёрдой морской походкой поплёлся к себе.