Водомерка

– Нет, здесь есть что-то еще. Во всем этом деле есть какая-то важная деталь, которую я пока не выяснила. Погоди, а это что? – Сьюзан приблизила газету к глазам, стараясь рассмотреть разбитую на пиксели картинку. – Часы! – воскликнула она. – Часы, которые были найдены у него в кармане. Здесь они на его руке. То есть они не сломаны и ремешок не поврежден, как я думала раньше. Нет, видимо, он снял их самостоятельно.

– Но зачем?

– Вот именно!

– Возможно, ему было тяжело носить их. Это я так, размышляю… Он же был болен, дочка, к тому же рак – это такое заболевание, при котором поступки человека могут стать нелогичными, нетипичными. Больным мешает все лишнее, кожа истончается. Моя соседка, Кэтрин, не могла даже спать в белье, пока проходила химиотерапию, сильно натирали швы. А тут – последняя стадия.

– Да, наверное.

– А как Ирвин?

– Ты все-таки спросила, – смущенно отозвалась Сьюзан и покосилась на сына. Тот понял ее без слов и, скомкав пакет от чипсов, вскинул ладони:

– Понял, понял, удаляюсь!

Сьюзан дождалась, пока стихнут шаги на лестнице, и тогда женщины переместились в гостиную, где неслышно бормотал телевизор, она призналась:

– Мы провели вместе ночь. Кажется, теперь мы пара.

– Моя дорогая, это лучший выбор, который ты могла сделать!

– В общем-то так оно и было. Я сама сделала первый шаг.

– Как всегда и грозилась.

– Точно. Он очень ласковый…

– И надежный, не забывай о том, что женщине нужна в первую очередь поддержка.

Сьюзан смущенно кивнула, слушая щебетание матери. А она тем временем переключилась:

– Да, между прочим, говоря о поддержке… По поводу амнистии по статусу дезертиров… Мне удалось сделать пару звонков, как ты просила. Бывшие коллеги меня не забыли, и мы тепло пообщались. Это было очень приятно, но еще приятнее то, что, кажется, мой звонок сработал как катализатор. Правительство будто ждало знака, чтобы начать работу по этому забытому… недоразумению, у меня нет другого слова.

– О, правда? Это здорово, мам. Но надо бы поторопиться, мистер О’Фаррелл совсем старенький, он может попросту не дожить до окончания всей бумажной волокиты.

– Я держу руку на пульсе, не волнуйся. Так значит, ты и Ирвин… Ну надо же! Даг очень расстроится.

– Даг? Почему ты о нем вдруг вспомнила?

– Ну, мне кажется, он неравнодушен к тебе, к тому же он заходил, пока ты была в отъезде, хотел справиться, не нужна ли какая помощь с окнами или забором после пожара.

– Что ж, я никогда не давала ему поводов думать обо мне иначе чем о коллеге. К тому же Ирвин сам все починит. – Сьюзан зевнула и, взяв пульт, принялась перебирать каналы, пролистав спорт, музыку и пропустив все развлекательные, из-за громких звуков. Как вдруг на экране возникло знакомое лицо, и она остановилась.

Сержант Ирвин стоял перед камерой и что-то обстоятельно рассказывал. «Как же ему идет полицейская форма», – в который раз поразилась Сьюзан и сделала звук погромче.

– Мы планируем накрыть организованную сеть, ведущую незаконную деятельность, связанную с переправкой образцов препаратов фармацевтическим компаниям. Уже сегодня известны имена основных фигурантов дела: Экри Мур – вице-президент компании «Айриш Соверен», Мак Уилсон – глава здравоохранительного концерна «Ноланз»…

– Так вот чем он занимался последнее время, – присвистнула Сьюзан, – вот то громкое дело, о котором он рассказывал! Подпольная сеть промышленного шпионажа у нас здесь, в Слайго, представляешь, мама? Теперь даже странно, как он еще нашел время слетать со мной в Берлин. Погоди, – запнулась Сьюзан, узнав еще одного человека на экране, – а это кто, разве не твой…

Сьюзан повернула голову и осеклась, увидев выражение лица матери.

– Да, – бледнея, прошептала Астор, – это Дуглас.

* * *

Сьюзан надеялась, что ее возвращение останется незамеченным. Но дело Питера Бергманна приобрело такой резонанс, что этой мечте просто не суждено было сбыться. Телефон разрывался звонками с незнакомых номеров, почтовый ящик пестрел приглашениями на интервью. Ирвин посоветовал ей сменить номер телефона, чтобы остановить безумный поток любопытствующих и желающих сделать хорошие тиражи своим изданиям. Но если сам Ирвин и мог отделаться от репортеров и просто интересующихся благодаря пресс-службе Гарда Шихана и своему статусу, то Сьюзан оказалась беззащитной. Журналисты где-то раздобыли ее фотографию, и она видела свое лицо практически во всех новостных пабликах в интернете, и почти в каждой городской газете можно было найти заметку с упоминанием ее имени.

В конце концов она в резкой форме отказала всем жаждущим, кроме клуба Питера Бергманна, который, к ее удивлению, не только не прекратил свою деятельность, а, напротив, увеличил обороты.