Водопады Возмездия

Амалиция вздохнула, а потом поцеловала его очень сильно, обхватив его с неопытной юношеской яростью. Она неистово стащила с него одежду. Он боролся со своим покрытым копотью пальто, пока она нащупывала шнуровку его рубашки, наконец стянула ее и отбросила в сторону. Он стащил её ночную рубашку через голову, поднял Амалицию и поцеловал ее, наконец удовлетворенно представляя, что финальная часть фантазий об изголодавшихся по сексу молодых девушках в хижине становится реальностью.

После этого они обнаженные лежали на пальто Фрея, его кожу приятно покалывало холодом ночи. Он пробежал пальцем по линии ее тела, а она смотрела на него с восхищением. В ее глазах было изумление, словно она все еще не могла поверить, что он снова с ней.

— По пути сюда я видел Императоров, — сказал он.

Она открыла рот от изумления.

— Не может быть!

— Здесь, на улице. Группа охранников принесла им сундук, а они положили его в самолет и отчалили. Один из них посмотрел прямо на меня.

— Какой ужас.

— Они ревностно охраняли этот сундук.

— Ты спрашиваешь меня, есть ли у меня идеи, что там внутри?

— Другими словами, да.

— Я не знаю, Дариан. Несомненно, какие-то старые свитки. Может быть оригиналы Криптономикона. Они очень бережны к таким вещам.

— Напомни мне, что это?

— Книга учений. Они записывали безумные бормотания Короля Андреала Сумасшедшего, и поместили их в эту книгу.

— А, — сказал Фрей, мгновенно утратив интерес.

— Нам нужно уйти вместе, — сказала она, — сегодня ночью.

— Мы не можем.

— Это единственный путь, Дариан! Единственный путь, чтобы мы были вместе!

— Я хочу этого, больше всего на свете. Но есть кое-что, что я не сказал тебе. Твой отец …

— Что он сделал, — крикнула она, немедленно вскочив на защиту Фрея.

— Ты, может быть, не захочешь этого знать.

— Скажи!

— Твой отец … ну, он … случилось ужасное. Самолет взорвался, погибли люди. Никто не знает, кто это сделал, но твой отец обвинил меня. Меня и мою команду. Если тебя поймают со мной, они повесят и тебя. Это слишком опасно. Здесь тебе безопаснее.

Амалиция посмотрела на него с подозрением.

— Я много кто, но я не хладнокровный убийца! — запротестовал он. — На том самолете был сын эрхгерцога, Амалиция. Твой отец подстроил это, но половина Вардии охотится на меня.

— Хенгар мертв? — изумилась она.

— Да! И твой отец в этом виноват.

Амалиция злобно тряхнула головой, глаза ее сузились.

— Этот ублюдок. Я ненавижу этого ублюдка!

— Так ты мне веришь?

— Конечно, я тебе верю! Черт побери, я знаю, на что он способен. Посмотри на меня! Единственная дочь, закрытая в этом месте потому, что пошла против его воли только однажды! У него нет сердца. Деньги — все, что его волнует … деньги и этот гнилой Всевышний — она виновато огляделась вокруг, как будто испугалась, что слишком далеко зашла. Потом ободренная присутствием Фрея, продолжила. — Все это глупости! Я не верю в это! Они говорят все дело в вере, но нет, потому что я могу делать это и не верить во Всевышнего. Он не принес мне ничего, кроме страдания. Любой дурак может учить тексты и читать символы. Любой полуобразованный может сказать учительнице, то, что она хочет слышать. Но там нет ничего, Дариан! Я не чувствую ничего! Я просто торчу здесь, в этой тюрьме и после двух лет они сделают эти ужасные татуировки на моем лбу, и тогда я буду Бодрствующей навсегда. Она обхватила подбородок ладонями и с отчаянием посмотрела ему в глаза. — Я не позволю, чтобы это случилось. Я скорее умру. Ты должен вытащить меня отсюда.

— Я вытащу — сказал он. — Вытащу. Но сначала мне нужен твой отец.

— Ох, Дариан, нет! Он сразу тебя повесит!

— Галлиан Фейд, единственная ниточка, которая у меня есть. Если я узнаю, почему он убил Хенгара … может тогда, смогу что-то сделать с этим, — увидев ожидающее выражение лица Амалиции, он добавил, — тогда я вернусь за тобой, и мы убежим вместе, как и планировали.

— Но, если ты обвинишь моего отца… — сказала Амалиция, настроение ее упало, — почему он будет единственным, кого повесят.

Фрей мысленно споткнулись. Он забыл об этом. Он совсем забыл его имя, Галлиана придется повесить. Он просил дочь, помочь отправить её отца на виселицу.

Жестокая улыбка появилась на лице Амалиции, страшная улыбка ребенка, с которой он давит насекомых. Злоба ради злобы. Она видела свою месть, и она ей нравилась. Фрей был удивлен, он не представлял себе её способной на такие мысли. За время нахождения в хижине она сделалась озлобленной, казалось.

— Если его повесят, сказала она медленно, то я стану главой семьи. И никто не сможет удержать меня здесь, когда я буду хозяйкой Тэйдес.

— Я даже не думал о таком раскладе, — Фрей заявил, правдиво. — Я был настолько увлечен идеей спасения тебя … ну, это никогда не приходило в голову, что твой отец умрет …