Водораздел

— Есть, есть, господин, то бишь товарищ начальник, — сбивчиво начал один из мужиков, засунув руку за пазуху. Покопавшись, он вытащил смятый конверт с сургучной печатью. — Вот. Пришлось доставить — заставили. А что было делать…

Донов вскрыл пакет и стал читать письмо, написанное ровным аккуратным почерком. Взглянул на подпись: «Командующий союзными войсками Сумского участка фронта Годсон». Донов усмехнулся. Опять встретились! Он-то помнил, как этот самый капитан Годсон арестовал его на станции Кемь, отобрал наган… Вряд ли он отпустил бы его теперь, попадись Донов к нему в лапы…

— Игнат! Отведи их в караулку, — велел Донов усачу.

— Ты что, заарестовать нас хочешь? — испугались мужики. — А ответ? Аглицкий генерал-то, он ведь…

— Не волнуйтесь. Будет ответ, — успокоил, их Донов. — Сперва его надо написать.

Когда мужики вышли в сени, он задержал Игната и сказал тому тихо, чтобы он глаз не спускал с этих мужиков. Чего не бывает… Потом начал читать письмо сначала.

— От кого? — распирало любопытство Емельяна.

— Потерпи — узнаешь, — буркнул Донов. — Сходи в первую роту. Скажи, чтобы все, кто не в наряде, шли на собрание. И ребят Харьюлы тоже позови.

Когда Емельян вошел в караулку, там шел оживленный разговор. Красноармейцы наперебой что-то доказывали крестьянам, которых Игнат только что привел сюда. Один из мужиков отмалчивался и слушал, понурив голову. Другой спорил, не соглашался.

— …То-то и оно. Вечером власть советская, а спать ложишься и не знаешь, чья власть будет утром, — опять заговорил мужичонка, щуря веселые глаза. — Вот поди и поддерживай ее. Нет, пока что ваша советская власть еще шатается, силенок у нее маловато…

Емельян послушал, послушал, потом вдруг подошел и, взяв мужичонку за ворот, приподнял со скамьи.

— Ну как? Маловато силенок у Советов?

— Отпусти, дьявол. Много у нее силы, много, — взмолился крестьянин.

В избе грянул дружный смех. Когда красноармейцы перестали смеяться, Емельян передал им приказание Донова и пошел объявлять о собрании в другие дома. Красноармейцы стали собираться: кто надел старую потрепанную шинель, кто ватник, а кое-кто крестьянскую свитку. Изба тотчас опустела. Остались только Игнат и крестьяне.

— А ты что же не идешь? — спросил мужичонка с хитрецой. Игнат смутился, не зная, что ответить.

— Я уже вдосталь намитинговался, — ответил он, помолчав.

Мужичонка взял шапку и сказал, что ему надо накормить лошадь.

Игнат вышел вместе с ним во двор.

Игнату очень хотелось сходить на собрание. «Наверное, из-за письма, которое привезли эти мужики, — думал он. — Черт бы их побрал. Торчи тут с ними…»

Просторную избу дома, в котором помещался штаб, заполнили красноармейцы. С обветренными, багровыми от мороза и вьюги лицами, кто в шапке, кто сняв шапку, они сидели по лавкам, тянувшимся вдоль стен. Те, кому не хватило места, остались стоять.

В избу вошла молодая женщина-санитарка в светло-зеленой фуфайке и такого же цвета юбке. Глаза у красноармейцев засветились, они заулыбались и стали наперебой приглашать санитарку сесть с ними рядом. Но женщина только улыбнулась в ответ на приглашения и села рядом со своим мужем, с Кюллес-Матти, с которым они проделали немалый путь по лесам, пробираясь от одной глухой деревушки до другой, прежде чем им удалось добраться до своих.

— Тихо, ребята…

Донов встал и постучал костяшками пальцев по столу.

— Я только что получил любопытное письмо от командующего белых на Сумском участке… Послушайте, что пишет нам капитан Годсон: «…В деревне Коркоярви наша разведка была встречена ружейным огнем. Один наш солдат погиб…»

— Да вроде не один там лег, — заметил Емельян, принимавший участие в этой стычке.

— «…Ваши люди первыми открыли огонь из окон и дверей домов, — читал Донов. — Это преступление будет наказано и два попавших в плен красноармейца понесут заслуженное наказание…»

— Они могут убить их… — сказал кто-то.

— Может быть уже и убили, — заметил Донов. — От них пощады нечего ждать. Годсон прямо говорит: «Предупреждаю — каждого, кто поднимет оружие на союзников, ожидает смерть…»

Красноармейцы и так знали, что их ожидает, если они попадут в плен. Но выслушивать такие неприкрытые угрозы они спокойно не могли. Они начали возбужденно перешептываться. Кое-кто полез в кисет за махоркой. Нет, черт побери, они тоже не лыком шиты!

— Пощады мы не просим и сами не дадим, — пробасил Харьюла, примостившийся возле печи.

— «…Союзники не признают вас регулярным воинским подразделением, а считают вас вооруженными бандитами…» — продолжал читать Донов.

— Сами они бандиты, — пробурчал Кюллес-Матти. — Пришли сюда грабить…

— Слушайте, что Годсон требует. — Донов опять постучал по столу. — «Я требую, чтобы вы сдали все имеющееся в вашем распоряжении оружие и все боеприпасы и доставили их ко мне на Сумостров…»

— Ишь чего захотел…

Послышался смех, посыпались соленые словечки в адрес Годсона.