Водоворот

Наконец распахнулись двери в дом культуры, и дети потянулись на дискотеку. У входа был организован натуральный шмон, сопровождавшийся возмущенными воплями, но, похоже, игра «спрячь бутылку от охранников» тоже входила в программу развлечений. В толпе, собравшейся перед дверьми, Ковалев разглядел и ребят из санатория. Широкое крыльцо с колоннадой хорошо освещалось – тут-то он и увидел, откуда они берут деньги на пиво: хороший мальчик Сашенька Ивлев профессионально шарил по карманам местной молодежи, и Ковалев не сомневался, что остальные делали то же самое, так как вовсе не спешили продвинуться ко входу. Негодования он не испытал – наоборот, жалко их стало. Не потому, что они бедные и несчастные дети без папы, мамы и карманных денег, а потому, что их будущее после увиденного не вызывало сомнений.

На площади стало тихо и безлюдно, таксисты опустили стекла и с облегчением закурили, только милиция на крыльце вокзала не расслаблялась.

Автобус опоздал на двадцать минут.

Влада с огромной сумкой через плечо стояла в очереди на выход, смотрела в окно, но Ковалева не видела – и показалась ему растерянной и усталой. Однако от ее растерянности не осталось и следа, когда он дал ей руку на выходе и забрал сумку.

– Уф, Серый… Я все хотела тебе позвонить, но по дороге не было сетки! Здесь где-нибудь есть аптека?

– Думаю, есть, но наверняка закрыта.

– Я забыла ригевидон.

– И что? Теперь мы будем полночи искать аптеку?

– Да, будем. И если ты свинья, то я могу сама таскать эту ужасную сумку.

Аптека нашлась нескоро, на другой стороне железной дороги, в круглосуточном универсаме. Потом они немного заблудились и шли к стоянке такси с противоположной стороны, через пустынный и темный парк. Ковалев ворчал, но Влада не обращала на это внимания. Ориентиром послужили звуки музыки, доносившейся из окон дворца культуры.

А перед выходом из парка, под единственным здесь фонарем, мимо них пробежали Сашенька Ивлев и двое его товарищей – втроем, Селиванова среди них не было. Ковалев оглянулся и покачал головой – мальчишки мгновенно скрылись в темноте, а у ворот появились и их преследователи, местные ребята. Ну, хоть не милиция – Ковалев сперва подумал, что их поймали с поличным.

Однако ситуация оказалась хуже, чем он предполагал: позади дворца культуры в окружении местных стоял брошенный товарищами Селиванов и вид при этом имел довольно жалкий. Дракой происходящее назвать было трудно, скорей это было начинавшимся избиением Селиванова.

Ковалев подумал секунду: надо быть идиотом, чтобы лезть в разборки пьяных подростков. Их было не меньше десяти человек. Бежать за милицией? А тут еще и Влада, разглядев, что происходит, зашептала на всю улицу:

– Пошли скорее отсюда!

Ковалев снял сумку с плеча и протянул ей.

– Подержи-ка…

– Серый, ты сбрендил? Быстро пошли! – Она вцепилась ему в рукав.

– Это мальчик из санатория…

– И что теперь?

– Я ему кое-что должен. Стой здесь.

Надо вычислить вожака. Вывести его из строя – и стаи уже не будет. Ковалев не бежал, но шел быстро – успеть, пока Селиванова не повалили на землю, пока они только глумятся.

Стая повернулась в его сторону разом, не сговариваясь, – звериным чутьем учуяв опасность. И вожак сразу стал заметен – не самый высокий и сильный, но, пожалуй, самый наглый. Он шагнул вперед непроизвольно, когда остальные попятились.

Ковалев не остановился – нельзя останавливаться.

– Дядь, тебе чего? – спросил вожак, меряя Ковалева взглядом и выкатывая грудь колесом. Селиванов всхлипывал у стенки, согнувшись и прикрыв разбитое лицо руками.

Ковалев не стал отвечать – с ходу врезал вожаку снизу в подбородок, вложив в удар, пожалуй, чуть больше силы, чем требовалось… Пацан не просто рухнул навзничь, а еще и проехался по асфальту. И не вставал… Но расчет оказался верным – остальные подались назад, переглядываясь; Ковалев ухватил одного из них за воротник, и тот заверещал в панике:

– Дяденька, не бейте, я больше не буду!

Это стало сигналом к отступлению для остальных – разбегались они как мелюзга от дворника с метлой. Старшему вряд ли было больше шестнадцати, и ростом ни один из них до Ковалева не дотягивал, не говоря о весовой категории… Он выругался про себя: надо же, победитель детей! Можно было обойтись без мордобоя, словами.

Ковалев нагнулся к вожаку, растянувшемуся на асфальте, – тот лежал неподвижно, закрыв глаза. И Ковалев уже хотел присесть на корточки рядом, пощупать пульс, как боковым зрением уловил еле заметное движение правой руки – гаденыш успел вытащить ножик и теперь удобней перехватил его рукоятку.

– Хитрый? – хмыкнул Ковалев и выпрямился.

– Сссука, я тебя еще достану! – прошипел тот сквозь зубы, щуря злые глаза, но, несмотря на патетику угрозы, встать не попытался.

– Сперва команду посмелее подбери, – посоветовал Ковалев и повернулся к Селиванову. – Поехали отсюда быстро.

Тот вытер нос рукавом, безнадежно испортив светлую куртку широкой кровавой полосой.