Водоворот судьбы. Платон и Дарья

— Еще неизвестно, что с нашими близкими и родственниками, ведь мы давно не получали от них никаких известий.

— Будем надеяться, что у них все хорошо.

— Ники, нам ни за что не миновать своей судьбы! — заплакала Аликс.

За окном разгулялась черная ночь. Мир погрузился во мглу, жизнь притихла. Громко тикали ходики, ярко и дымно горела в комнате лампа. Над городом едва заметно загорелись звезды. В темных углах комнаты наступила мрачная тишина. Встревоженные супруги легли удобнее, но им не спалось. Они всеми силами пытались заснуть и никак не могли. Сон убежал от них. Ворочаясь с боку на бок, Романовы до жуткой отчетливости вспомнили последний год жизни. В те минуты они поняли, что повлиять на дальнейшие события они уже не смогут. Они оказались бессильными перед ними. Романовы в эту ночь ясно осознали, что возврата к прошлому уже никогда не произойдет. Оно ушло от них безвозвратно.

— Господи, пошли нам мужество перед смертью! — вдруг взмолилась Аликс.

Государыня всей душой почувствовала, что самый тяжелый момент в их жизни неотвратимо приближается. Она боялась этого момента и готовила все силы, чтобы в нужное время не проявить слабину.

Ники, вздрогнув, невольно перекрестился и, склонившись над женой, тихо промолвил:

— Не убивайся, Аликс, бог милостив! — в смятении пробормотал Романов.

Но слова мужа не принесли спокойствия жене. Она сухо без слез заплакала. Еще никогда в ее душе не было таких внутренних мучений.

— Он-то милостив, но не зря русские говорят: берегись бед, пока их нет.

— Я не думаю, что они что-нибудь посмеют сделать с нами. Романовы создали великую российскую империю. Такого государства сопоставимого с Россией на Земле больше нет.

— Мне кажется, что это их нисколько не волнует. Скажи Ники ты, как и прежде сожалеешь о своем поступке?

— Я сожалею о том, что не произошло того, на что я рассчитывал. Понимаешь Аликс, я думал, что они поступят также, как и я по-джентельменски. Еще я искренно сожалению о том, что я слишком поздно понял, в чем корень зла и чем можно было помочь делу.

— Ты слишком доверял людям, Ники.

— Человека узнать — надо пуд соли с ним съесть.

— Но все же людей различать нужно — не первый год живем. Не зря говорят, что от малого опасения может большое спасение произойти, — поучающим тоном сказала Аликс.

— Конь на четырех ногах и тот спотыкается.

— Это-слабое утешение, Ники.

— Аликс, нам надо оказаться выше их, чтобы когда-нибудь добрая слава о нас смогла возродиться. Мы не может изменить свою любовь к русским людям и к России. Злобой и кровью ничего хорошего не добьешься. Мне не нужна ни власть, ни деньги, мне нужна мирная жизнь.

— И я таких же мыслей, Ники! Какая бы судьба ни была у нас, но мы должны пройти ее вместе с Россией.

— Предадим себя святой воле всевышнего. Бог к худу не приведет.

— Нет, Ники, водоворот судьбы слишком глубоко затянул нас в омут. Боюсь, что нам уже никогда не выбраться из него.

— Я все же надеюсь, что божьей помощью все как-нибудь уладится. Самое главное, что наши души остались целыми, не разлетелись на осколки. Все остальное можно собрать.

— Что ж Ники, иногда бывает, что чудеса сбываются.

Аликс разволновавшись, едва сдерживала всхлипы, застрявшие в горле.

В этот миг им обоим вдруг захотелось утешить душу сердечными словами. Они встали с постели, опустились на колени перед иконами и, кладя поклоны за поклонами, горячо умолили бога, чтобы он сохранил их детей и даровал мир России. После молитв тихо и беззвучно стало в особняке. Погасли огни, стих городской шум. Вдалеке отчетливо простучали копыта одинокой лошади.

В эту ночь Ники долго не мог заснуть. Он, замирая, прислушивался к любому шороху и горячо раскрытыми глазами старался уловить малейшую тень в комнате. Но темная ночь все стерла. Романов неожиданно поймал себя на мысли, что все, что сейчас существует на Земле, будет существовать уже без них. Потом вдруг в его сознании возникли обрывки каких-то полузабытых разговоров и неясных мыслей, которые не оставляли никаких надежд на то что в их жизни грянут перемены и что перед ними вдруг откроются двери судьбы и их жизнь круто изменится.

Эти чудесные летние дни Романовы прожили в глубокой тревоге. Они всеми силами старались избавиться от тревожных мыслей, но тревога все равно не утихала. Много разных страшных дум пронеслось через их головы. В душе царской семьи не осталось и следа от былого покоя. Романовы почувствовали сердцем, что над их жизнями завис дамоклов меч и что надвигается большая опасность. Где те люди верные своему долгу и добру?

Дни текли один за другим и не приносили ничего хорошего. Романовы начали терять свои последние силы и надежды. Им стало совсем невыносимо жить, их обуяла грусть-тоска. Им не пилось, не елось, смолкли песни. В особняке не плескался задорный девичий смех, не звучал веселый голос цесаревича. Даже дети, наполнявшие дом шумом и суетой, притихли. Их поразила боль к своей судьбе. Узников одолело тяжелое раздумье. Мрачные стены дома Ипатьева влияли на их настроение. Однако они в тайне надеялись, что их судьба все же закончится более-менее благополучно.