Водоворот времен (СИ)

- Слушай, Маглори! - Олаф обратился к стражнику в приметном зеленом плаще. На нем еще красовалась вышитая желтой нитью ладья. - Ты же знаешь! С Доброй компании пошлин не взимают!

- А вдруг, Олаф, ты со своими дружками что запрещенное везешь?! - расхохотался обладатель зеленого плаща. - Ну, как вас проверишь? Запрещено же досматривать!

- Маглори, ты посмотри, понимашь, в его честные глаза! - сплюнул шамкающий. - Они, знать, все и поведают! Девкам, небось, это говоришь!

- Я с ними не говорю! Мне они не для разговора.

Ричард подумал, а зачем тогда девушки, если не для разговоров? Но вслух заметить не решился. Вот в деревне у них, сядешь на холм, и давай говорить...А может, они в прятки здесь играют? Ну да, город-то воон какой огроменный! Не найдешь и за год! А то и за два, если хорошо спрячешься. А только вот как за едой бегать? Нет, год здесь прятаться нельзя. Дома...А вот дома у них и нету...

- Демоны с вами! Проезжайте! Нет, чтобы старому другу медяшечку принести! Отчитаться перед начальством! Советников порадовать! - Маглори махнул рукой. - Парни, пропустите их. И те пять повозок тоже. Вижу, что все с Доброй компании... Разъездились туда-сюда...Да быстрее! Быстрее! Скоро мост обратно поднимется! Ну что за день!..

Последние слова потонули в шуме. Повозка взобралась на мост, и колеса застучали по дереву.

Ричард стал внимательно глядеть по сторонам. Раньше он никогда здесь не бывал: только издалека смотрел. Родители...Родители...

Все внутри ричарда сжалось. Зачем ему это все? А может, мама и папа выжили? Они скоро за ним придут...Вот как раньше: походят по рынку, заглянут к маминой сестрице (мама ее так и звала "Сестрица!") - и домой, чтобы к самому утру поспеть. Может, ему стоит дождаться утра? И все станет, как прежде...

Крики чаек вернули к реальности.

Ему бы полюбоваться на корабли, - да только кончики мачт виднелись. Сам Большой мост, а точнее, его каменная, серединная часть, была застроена домами. И как они только здесь умещались! Узкие, наверное, в пять шагов, много, в шесть, длиной, они жались друг к другу, вздымаясь ввысь. Кажется, у каждого весь второй этаж был увешен разномастными вывесками. Чудо! На некоторых даже были надписи - редкость! Над деревенским трактиром только доска висели, напоминавшая разорвавшуюся бочку. Ну, только не до конца разорвавшуюся. А может, и не бочку вовсе. Да только все в деревне это место "Бочкой" и называли, сколько Ричард себя помнил. Но теперь не назовут...Нет-нет, совсем не назовут. Никогда.

Из каждого окна (а скорее, узкой щели в стене), из каждой двери (а те были лишь немного шире окон) раздавались зазывающие возгласы. Иногда прохожие останавливались, задумываясь над приглашением, и тут же начинались проблемы. Свободного от домов пространства моста едва хватало, чтобы две не очень широкие повозки могли ехать впритык друг к другу. А уж если они останавливались, то все! Крики были обеспечены.

Впрочем, как и сейчас.

- Тоже мне, мыслитель! Кончай звезды считать! Топай давай!

- Двигай!

- А ну! - это уже шамкающий не выдержал, а после начал что-то бубнить под нос.

Олаф снова махнул рукой. Кажется, он был спокойнее мертвеца, этот человек, которого знали все стражники (а Ричард был уверен, что не только сборщики пошлины числились в знакомцах у Олафа) огромного города.

Затор исчез, и телега снова двинулась. И тут произошло чудо. Чайка. Птица - словно из ниоткуда появившаяся - взмахнула крыльями над самой головой Ричарда, а потом уселась на холстину по левую руку от него. Она так забавно двигалась клювом, глядя на Окена, что тот не удержался от смеха. И такое это было чудо! Чайка подпрыгивала на каждой кочке - вместе с телегой - но приближалась все ближе и ближе к Ричарду.

Тут Олаф повернулся, чтобы посмотреть, что происходит, - и тут же изменился в лице. Куда только делась его невозмутимость! Он замахал руками, зашикал, начал что-то орать на незнакомом языке. Чайка встрепенулась, крикнула разок-другой, расправила крылья - и улетела. Только когда ее след простыл, Олаф хоть чуть успокоился.

- Никогда к себе их не подпускай. Никогда. Особенно в море. Это плохие, очень плохие птицы. Вестники смерти, - только и произнес Олаф, отвечая на немой вопрос Ричарда.

Мальчик пожал плечами и уперся личиком в ладони. Ему стало очень-очень грустно. Даже эта забавная птица скрылась. Неужто все будут пропадать из его жизни? Мама...Папа...

Снова потекли слезы, которые он скрыл за кулачками. Вечно, что ли, прятаться? Вечно убегать?..

Телега двинулась быстрее. Ричард раскрыл глаза - и точно! Впереди виднелись дома - но уже стоявшие на твердой почве, а не на Большом мосту. Вот-вот они выберутся из этой толчеи!

- Шибче! Шибче! Тьфу! - шамкающий нервничал. Причем очень и очень сильно. - Шибче! Двигай!

Да и народ здесь, на этом краю, как-то злее был и нетерпеливее. С чего вдруг?