Водоворот времен (СИ)

Крыса - тварь! - становилась все больше. Окен сглотнул от страха. Спина его вмиг стала липкой от пота. И холодной. Очень холодной. Нужно было что-то делать. И Ричард понял, что именно: бежать. Он резко наклонился назад, и голова перевесила ноги. Ударился больной о брусчатку, перевалился на живот, - и дернул, что было сил.

А сил, оказывается, было что надо!

Но даже пусть они кончились бы - шорох за спиной все гнал и гнал его. Он перемахнул через улочку, очутился еще в одном переулке. Еще раз. И еще. Несколько раз он менял направления, едва только заслышав шорох. Ричард чувствовал: тварь гонится за ним. Вот-вот, вот-вот нагонит! Бежать! Надо бежать! Тварь его не догонит! Еще чуть-чуть, и он оторвется!

Вот еще один поворот, и еще...

И Ричард остановился у самой набережной. Хорошо, Большой канал обрамляли здоровенные каменные блоки, высоты которых было достаточно, чтобы в воду не упала приземистая телега.

Только сейчас Окен понял, как долго он бежал: солнце уже вот-вот должно было скрыться за крышами домов. Мачты казались стволами деревьев, майскими шестами, от которых тянулись ленточки. Плескалась вода: кораблей и лодок стало много меньше, так что можно было разглядеть Большой канал во всей его красе. Если, конечно, не принюхиваться: пахло отвратительно.

Здесь, у воды, было очень холодно. Даже ткань котты не помогала. Ричард переступил с ноги на ногу. Подул на озябшие руки. Огляделся. Крыс не было видно. В голове стучало: когда Ричард нервничал, обязательно голова начинала болеть и долго не проходила. Но.

Из-за кучи бочек доносились голоса. Виднелись отсветы, наверное, от костра или факела. А где огонь, там тепло!

Ричард не задумывался, что будет делать дальше. Сейчас ему хотелось только одного: согреться. А лучше бы он бежал со всех ног. Хотя, наверное, желание тепла навсегда изменило его жизни, не меньше, чем гибель родителей. Может, даже больше.

Это и вправду был костер. Вокруг него полукольцом расположились мальчишки: что это были не взрослые, можно было понять по маленькому росту и лица, заметные в отсветах пламени. И, кажется, они давным-давно не ночевали дома. Самый высокий из них держал над костром палку, на которую были нанизаны куски... Ричард пригляделся: хлеба, точно!

В животе забурчало. Он же ничего не ел!.. Да он даже не помнил, когда он ел в последний раз!

Ричард опустил взгляд на урчащую бездну, неким образом ставшую его животом, поднял - и понял: плохо дело. Парни глядели на него со злостью и азартом. А точнее, котту.

- Вещь!

- Бери!

- По башке настучим, заберем!

- А что стучать? Возьмем и так заберем!

- Небось, как девчонка кусаться будет!

Оборвыши начали окружать его. Ричард отступал, отступал, пока спина его не уткнулась во что-то холодное. Он, дрожа еще сильнее, оглянулся: камень. Дальше - только вода Большого канала. Бежать некуда. В висках застучало еще сильнее. Ричард подумал: а может, отдать котту? Но если отдаст, замерзнет! По-доброму с ними не получится. Все заберут! Да еще тумаков отвесят!

И помощи ждать было неоткуда. Как больно!

В голове появилась такая боль, что еще чуть-чуть, и лопнут виски. А еще - очень, ну очень страшно! Ричарда затошнило. В висках застучало еще пуще. Оборванцы вот-вот уже должны были обступить его, сорвать котту, ударить...

В голове будто что-то порвалось. Боль, уколов самую душу, исчезла. А парни застыли.

Из-за стука в ушах Ричард ничего не слышал. Он только видел: оборваны, разинув рты от страха, повернулись и дернули в разные стороны. Окен удивленно воззрился на их спины. И тут же на него упали капли воды. Он повернул голову: над рекой вспенился гигантский бурун, выше мачт. И был он - рядышком, протяни руку, и...

Ну вот Ричард и протянул. Огромная волна спала, обдав набережную пеной и брызгами. Котта враз промокла. Поднялся ветер (а может, он уже давно дул, - впопыхах Ричард не замечал). Стало холодно, очень холодно. И неимоверно одиноко.

- Костер! - в сердцах воскликнул Ричард.

Но тут же замолотил кулаками по воздуху: брызги от спавшего буруна затушили пламя. Остались только тлеющие угольки. Окен старался их раздуть, но - мокро! Слишком мокро!

Так Ричард и сидел возле костра. И думал.

В лесу он легко нашел бы путь! Но здесь - здесь был далеко не лес. Слишком темно, чтобы разглядеть то громадное здание столоначальников. Так. Надо было как-то искать...Но что? Надо вернуться туда! Ага!

Но Ричард так устал...Вот он чуть полежит, отдохнет...

Усталость навалилась на него беспробудным сном, совершенно лишенным сновидений. Может, это было к добру. Разве что, под самый конец, приснилась мама. Лица ее не было видно, но Ричард точно знал: это она. Только у нее было такое красивое летнее платье! Только у нее!

Ричард не мог ничего говорить. Мама тоже молчала. Она только махала рукой, звала, звала пойти, прогуляться. А там было тепло. Очень-очень тепло и светло. И вот, когда Ричард уже протянул руку, чтобы мама отвела его, все вокруг задрожало. Мама испугалась и убежала. А он остался один. И проснулся.