Воды Дивных Островов

Глава LIX Вести из Лонгшоу и о сборе войска Лиги баронов

Во время ярмарки Михайлова дня издалека прибыло множество мудрецов, и старушка прилежно училась у них всему, чему только могла. Кроме того, она покупала товары, если ей приходился по душе какой-нибудь торговец, да обносила воинов и прочих гостей вином и угощением. Дело в том, что старушка взяла с собой то чудесное ожерелье из драгоценных камней, подарок гномов, как говорила девушка. С её согласия старушка продала три камня из этого ожерелья, а потому они не нуждались в деньгах.

Вести же, которые узнавала старушка, по большей части касались побед и походов сэра Годрика из Лонгшоу да той неприязни, которую испытывали к его успехам и славе бароны тех земель, объявившие ему войну. Говорили уже наверняка, что с приходом будущей весны бароны выступят в поход, что они уже создали Лигу, в которую надеялись привлечь короля Града Разлучающего потока, а пока Лига насчитывала множество воинов, и её связи протянулись так далеко, что можно было не сомневаться: лорд Бруксайдский выступит на её стороне, так же как и рыцари, живущие дальше на запад и север от него. Все рассказчики соглашались с этим, но был один из тех, с кем разговаривала старушка, и был он не слишком молод, не глуп, а сказал он так:

– И всё же, госпожа, думаю, рыцарь из Лонгшоу окажется не по зубам этой Лиге, ибо он славный воин, да и соратники его опытны и удачливы. А теперь у него появился новый капитан – юноша из далёких земель, что выше по течению. И хотя с его появления и не было большой войны, этот новичок уже успел себя проявить, показав, что не лыком шит. И по всему виденному и слышанному мною – а я семь дней жил в Лонгшоу – он станет правой рукой сэра Годрика, а это означает, что для рыцаря он не просто воин, а мудрый советник. И более того, я сам его видел, и мне показалось, что в глазах его горит огонь удачи, а ведь про меня говорят, что я разбираюсь в людях.

Старушка слушала всё это и многое другое, осторожно взвешивала услышанное и думала, что близятся дни перемен.

Месяц спустя, ещё прежде начала зимы, в Бруксайд с особыми вестями к Синему рыцарю прискакал посланник с двумя оруженосцами. Сэр Марк принял его как подобает, дружелюбно выслушав всё, что тот передал, а затем попросил его погостить в замке после дальней дороги (посланник прибыл издалека, с юго-востока). Но получил отказ: посланник не захотел медлить ни одной ночи, ибо ему нужно было спешить дальше. Когда они распрощались, сэр Марк не стал скрывать от обитателей замка, что было в послании. Оно оказалось призывом к сбору войск Лиги баронов, было указано и место, и время: к востоку от реки и далеко на юг от Бруксайда за месяц до Успения следующего года. Бароны просили сэра Марка показать свою верность Лиге и присоединиться к ним со всей силой, какую он сможет собрать, с воинами хорошо вооруженными и послушными приказам. На это рыцарь отвечал, что он старательно исполнит свой долг и готов выступить на их стороне.

Услыхав об этом, девушка забеспокоилась и спросила рыцаря, что он думает о предстоящей войне, он же ответил ей:

– Госпожа, как-то мы разговаривали об этом с лордом Сторожевого Холма, и должен тебе сказать, что я беззаботно поведу своё войско в бой и буду храбро драться, но всё же сочту счастливейшим из смертных того, кто сможет не участвовать в нём, в отличие от меня.

– И всё же, – вновь спросила девушка, – разве эти бароны не могущественны? Все вокруг говорят, что Лига их сплочена, так что в худшем случае, если они не смогут побороть рыцаря из Лонгшоу, то устоят против него.

– Госпожа, – ответил сэр Марк, – мне кажется, если мы не сумеем разбить этого доблестного воина, он рассеет нас. Он не из тех, кого можно сдержать оставшимися войсками, как сдерживают палкой свирепую овчарку до прихода пастуха. Не тратя лишних слов, раз уж здесь кроме нас с тобой никого нет, скажу, что почту себя баловнем судьбы, если мне удастся вернуться с войны с целой шкурой.

– Для всех нас наступят чёрные дни, – сказала девушка, – если ты не вернёшься целым и невредимым.

– Сердце моё радуется, когда ты говоришь так, – промолвил он. – И всё же я бы хотел, чтобы ты знала, что если мы одолеем этого мудрого и славного рыцаря – а я опять повторю, что его следует либо окончательно одолеть, либо не бороться с ним вовсе, – так вот, тогда больше будет слёз по нём, чем по дюжине таких, как я. Вот так.

Она сказала ему:

– Я бы хотела, чтобы ты шёл за ним, а не против него.

Рыцарь тепло улыбнулся:

– Милый друг, тебе не следует говорить мне это, ведь ты знаешь, что я сам выбрал, на чьей стороне сражаться.

Девушка, промолчав, лишь кивнула. Она смотрела на рыцаря с пониманием, и во взгляде её читалось, что он дорог ей. Рыцарь же добавил: