Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты

Несмотря на все сомнения, две причины убедили ее присоединиться к проекту «Стормфьюри» в качестве советника. Во-первых, он был относительно недорогим и потенциально мог принести огромную пользу человечеству. Во-вторых, что не менее важно, он давал ей возможность усовершенствовать свои облачные модели и еще больше узнать об ураганах. «Я считала, что проект "Стормфьюри" будет для меня единственным шансом провести те эксперименты на кучевых облаках, которые я обдумывала в последнее время»[228]. Вместо того чтобы рассматривать засев как потенциальный инструмент управления ураганами, Малкус считала его всего лишь способом проведения экспериментов в атмосфере. «Мы должны относиться к искусственному воздействию на погоду как к атмосферным экспериментам, о чем я всегда твердила». Тогда как засев позволял изменить ход развития отдельных облаков, по ее мнению, не стоило надеяться на то, что таким способом можно будет надежно воздействовать на ураганы, принося реальную пользу людям, – это представлялось ей делом «очень отдаленного будущего».

С такими мыслями Малкус и вошла в команду «Стормфьюри». Ее план заключался в том, чтобы объединить цели проекта с собственными исследовательскими целями – и превратить практическое вмешательство в научный эксперимент. Как ведущий советник, она рассчитывала на то, что сумеет получить в свое распоряжение необходимое количество специально оборудованных самолетов, чтобы не только провести атмосферный эксперимент, но и тщательным образом зафиксировать его результаты[229]. В 1963 г. ее мечта осуществилась – она провела эксперимент, о котором говорила, что он «изменил мою жизнь и жизнь многих других людей»[230]. Это произошло в середине августа, когда Малкус и команда «Стормфьюри» находились в Пуэрто-Рико: они ждали, когда у урагана «Беула» появится достаточно сформированный глаз, чтобы можно было на него воздействовать. Во время этого затишья перед бурей Малкус и представился шанс проверить свои идеи о росте облаков[231].

В ходе эксперимента – при участии шести самолетов и нескольких десятков технических специалистов – Малкус провела детальные измерения 11 неураганных облаков, шесть из которых затем были подвергнуты засеву, а пять оставлены как контрольные. «Когда первое облако вдруг раздулось, – вспоминала она, – я испытала самое сильное волнение в своей жизни»[232]. Ее коллеги и члены летных экипажей также ликовали. Все засеянные облака, кроме одного, продемонстрировали взрывной рост, тогда как контрольные не изменились. Результаты в точности совпадали с предсказанием модели Малкус. Она сделала то, о чем давно мечтала, – провела атмосферный эксперимент с тропическими кучевыми облаками, сделав это при поддержке всей мощи военно-морской авиации.

Малкус и Симпсон опубликовали результаты своих исследований в журнале Science, который летом 1964 г. поместил на обложке впечатляющие фотографии «взрывающихся» облаков. Реакция общественности была мгновенной и бурной. По словам Малкус, это был «мощнейший шторм», к которому никто из них не был готов. «Чрезвычайно интересные эффекты», произведенные в засеянных облаках, возбудили надежды и страхи, что время управления климатом наконец-то пришло. Некоторые приветствовали наступление долгожданной утопии, тогда как другие видели в этом акт грубого вмешательства в природу, аналогичный созданию атомной бомбы.

Как бы впечатляюще ни выглядел взрывной рост засеянных облаков, Малкус и Симпсон сочли необходимым подчеркнуть, что самым значимым результатом опыта был не достигнутый эффект, а демонстрация самой возможности проведения подобных экспериментов. В статье в Scientific American они подробно объяснили их природу и постарались дать точное определение понятию «контроль». С одной стороны, засев показал, что «наконец-то настоящее атмосферное явление может стать объектом относительно контролируемого и теоретически смоделированного эксперимента». Малкус и Симпсон были убеждены, что отныне облака станут объектом экспериментальной метеорологии. Однако та степень контроля, которая присутствовала при проведении научного эксперимента, была недостаточна для управления ураганами в гуманитарных целях. Достижение «реального контроля», по терминологии Малкус и Симпсона, было делом далекого будущего. Не стоит рассчитывать на гигантский скачок вперед, предупреждали они, поскольку «метеорология только делает первые небольшие шаги к превращению в экспериментальную науку, каковой она должна стать, прежде чем человек – если такое когда-либо будет возможно – научится контролировать земную атмосферу»[233].