Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики

2 июня 1937 г. Сталин повторил свое выступление в Разведупре на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны. В частности, он сказал: «Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки оказались битыми, как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки. Я беру это слово в широком смысле слова, в смысле бдительности, и в узком смысле слова также, в смысле хорошей организации разведки. Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем. Наша разведка по линии ПУ возглавлялась шпионом Гаем, и внутри чекистской разведки у нас нашлась целая группа хозяев этого дела, работавшая на Германию, на Японию, на Польшу сколько угодно, только не на нас. Разведка — это область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение. И вот задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это наши глаза, это наши уши».

В тот же день начальник Разведупра С. Урицкий оставил Разведупр (откомандирован на строевую должность командующего войсками Московского военного округа), а его место занял вернувшийся из Испании армейский комиссар 2-го ранга Я.К. Берзин. Накануне за успешное выполнение задач зарубежной командировки последний был награжден орденом Ленина.

Во время аудиенции у вождя сначала Берзин доложил о результатах своей деятельности в Испании. Затем между ними состоялась беседа приблизительно следующего содержания.

Берзин: «Товарищ Сталин, мы отправляем в Испанию очень хорошее стрелковое оружие, но без толку: войну республиканцы все равно проиграют — зачем нам вкладываться?»

Вождь заметил: «Ну, в танках кое-что упростить можно, в самолетах тоже, а в винтовке-то что?»

Берзин нашелся: «Самая деликатная операция у оружейников, товарищ Сталин, — в длинном стволе делать нарезы. Остальное все просто, а вот это. А что, если мы будем гнать туда просто гладкие стволы? Что поставили, то поставили, а дальше в партиях пойдут уже не нарезные».

Сталин засомневался: «Испанцы войну продуют, а потом скажут: это русские, из-за вас, из-за вашего плохого оружия».

Берзин ответил: «Да они же не сообразят, потому что не чистят его никогда! У них же ведь революционные «свобода и демократия». На флоте, например, отменена уборка, традиционное для него «драение медяшек». На кораблях быт не обустроен, всюду грязь, на койках обосновались клопы, в супе непременно плавают тараканы.»

Аргументы оказались убедительными. После этой встречи Сталин принял решение о производстве на Ижевском заводе гладкоствольных винтовок Мосина и поставке их республиканцам начиная с января 1938 г.

3 июня 1937 г. Берзин занял свой кабинет в «шоколадном домике». Он сразу же взял курс на создание разведывательной сети на территории стран, окружавших Германию, в некоторых конфликтующих с нею и нейтральных государствах.

11 июня 1937 г. состоялся суд над заговорщиками и руководством «пятой колонны» среди военных Маршалом Советского Союза Тухачевским, командармами 1-го ранга Уборевичем и Якиром, командармом 2-го ранга Корком, комкорами Фельманом, Эйдеманом, Примаковым и Путною. Они обвинялись в шпионаже, измене Родине и подготовке террористических актов. Правосудие вершило Специальное судебное присутствие Военной коллегии Верховного суда Союза ССР.

В этот день все центральные издания сообщили, что органы Народного комиссариата внутренних дел изобличили военно-фашистскую организацию, действующую в РабочеКрестьянской Красной армии, по директиве Сталина по всей стране организуются яростные митинги. Везде клеймили, проклинали, требовали для врагов народа исключительной меры наказания — расстрела. Взорвался протестами и Наркомат обороны, в том числе и Разведупр. Красноармейцы воинских частей РККА были единодушны с народом: требовали расстрела своих бывших военачальников. Партбюро Разведывательного управления в Главное политическое управление (Главпур) шлет резолюцию митинга: «.Вся эта гнусная шайка фашистских разведчиков сегодня предстала перед пролетарским судом, покрыв себя несмываемым позором, величайшим презрением и проклятьем. Мы, работники Управления, партийные и непартийные большевики, вместе со всеми трудящимися нашей страны требуем самой беспощадной и суровой расправы с фашистскими выродками. Смерть предателям и бандитам, подлым агентам кровавого фашизма!»

В 23.35 огласили приговор: всех восьмерых приговорили к смертной казни. Сразу же после этого в подвалах здания Военной коллегии Верховного суда на улице Никольской они были расстреляны. «Вы стреляете не в нас, а в Красную армию», — будто бы сказал Тухачевский перед казнью.

До революции в этом строении располагалась текстильная компания, в подвалах хранились тюки с мануфактурой. На поверхность вели пандусы, по ним крючьями вытаскивали продукцию и грузили на подводы.

Место своим удобством понравилось начальнику расстрельной команды: двор был закрыт со всех сторон, пандусы и крючья пригодились для вытаскивания трупов казненных. Бездыханные тела забрасывали в кузов грузовика с тентом: под ним они не видны.