«Военная анархия» в Римской империи

что диктовал ему император, но многие сенаторы, если не большинство их, в глубине души ненавидели и презирали варвара, добравшегося до трона. Если попытки Максимина войти в аристократическую среду при посредстве своего сына и имели успех, то очень ограниченный. Знаки внимания к сенату воспринимались многими сенаторами как должное, но не изменяли их отрицательного отношения к выскочке. Города испытывали всю тяжесть налогов и конфискаций, а переход власти от преследований отдельных богачей к реквизициям городских и храмовых имуществ, в том числе предназначенных для празднеств и раздач, озлобил широкие круги городского населения. Максимин, концентрировавший все свои усилия в основном на войне, не мог и не желал проводить старую, идущую еще с Августа политику «хлеба и зрелищ». В этих условиях только армия и имперский бюрократический аппарат оставались опорой Максимина. Политику Максимина хорошо характеризует фраза, которую Дион Кассий (LXXVI, 15) приписал Септимию Северу: «Ублажайте солдат и не заботьтесь об остальных». Перед нами первый подлинно «солдатский император». Но и в армии популярность Максимина, как кажется, снижалась (Herod. VII, 3, 6). Все это в большой мере определило слабость и недолговечность его правления.

Глава II

СЕНАТОРСКАЯ РЕАКЦИЯ

В той своеобразной политической модели, каковой являлся принципат, роль сената была весьма важной. Для римского сознания было характерно представление о непрерывности истории своего государства— res publica populi Romani Quiritum. И воплощением этой непрерывности был сенат. Поэтому никакие авторитарные стремления императоров, никакие акты императорского террора, направленного против тех или иных сенаторов либо целых группировок, никакой деспотизм тех или иных принцепсов не могли уничтожить сенат как таковой. Даже уже в IV в. Симмах (Ер. 152) и Намациан называли сенаторов лучшей частью человеческого рода. Сенаторы стремились возвести себя к древним родам, и даже уже христиане гордились своим происхождением якобы от Геракла и Энея¹⁸⁶. К 30-м годам III в. состав сената резко изменился. Италики уже не составляли в нем большинства, не говоря о староримской знати, от которой вообще остались лишь воспоминания. Составленный в огромной степени из представителей провинциальной знати, а также знати Италии сенат представлял интересы имперской знати и в какой-то степени партикулярные интересы конкретных локальных групп. Это дробило сенат на отдельные группировки, как кажется, в основном по земляческому принципу¹⁸⁷. Достаточно вспомнить о роли «испанского землячества» во времена Нервы и особенно Траяна и в меньшей степени Адриана¹⁸⁸. Значительную роль играли различные отношения

и связи, основанные на родстве, дружбе и покровительстве¹⁸⁹. Однако сенат имел и общие, корпоративные интересы. Прежде всего надо отметить необыкновенную силу традиций, объединяющих сенаторов независимо от их происхождения. Даже новые сенаторы, своим введением в сенат обязанные непосредственно императору, проникались традиционным духом и сознанием своего избранничества. Различные группировки в сенате существовали, и это скажется в дальнейшем, но в целом сенаторов объединяло прежде всего их чувство принадлежности к особой и притом высшей касте. Это осознание своей ведущей роли в государстве сплачивало сенат. Сенаторы, конечно, не могли не понимать своего реального бессилия перед лицом императорской власти, опирающейся на бюрократический аппарат и вооруженную силу. Покорное признание Максимина является лучшей иллюстрацией сказанного. Но это не мешало им претендовать не только на особое положение в Империи, но и на противопоставление себя этому аппарату и особенно армии. Более того, кажется, чем меньше оказывалась реальная роль сената, тем больше и отдельные сенаторы, и все сенаторское сословие претендовали на свое особое и при этом чрезвычайно высокое положение. И как только складывались более или менее благоприятные обстоятельства, сенат поднимал голову и открыто противостоял армии. Такие обстоятельства сложились в 238 г.

В начале весны 238 г. вспыхнуло восстание в Африке¹⁹⁰. Его инициаторами, по Геродиану (VII, 4, 3-5), были молодые люди из знатных ливийцев, недовольные произволом императорского прокуратора. Гречсский термин veavîoKoi — перевод латинского iuvenes. Кто такие эти veavioKoi — iuvenes, спорно. Иногда полагают, что это — iuventus, т. е. члены местной городской милиции, составленной из молодых зажиточных людей¹⁹¹. По мнению других исследователей, речь идет о сравнительно молодых членах сословия декурионов, являвшихся одновременно арендаторами императорских сальтусов¹⁹². Иногда их объединения считают просто аристократическими организациями¹⁹³,