Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Но пора нам уже вернуться на поле боя. Что же там произошло? Что же было дальше? Дион Кассий пишет: «Вначале римляне подставляли свои лица дождю и ловили его ртом, затем одни стали снимать свои шлемы, другие — щиты и собирали в них воду и пили не только сами, но и поили своих лошадей. И когда варвары напали на римлян, те одновременно и сражались, и пили воду, и некоторые раненые жадно глотали кровь, которая текла в их шлемы вместе с водой. И римляне бы действительно понесли в то время большие потери, так как многие из них были заняты тем, что пили, если бы не сильный град и множество молний, обрушившихся на фланги варваров. Так что в одном и том же месте можно было видеть воду и огонь, падающие с неба, и в то время, как одни пили воду и мокли под дождем, другие гибли от огня и умирали. И огонь не попадал в римлян, а там, где он их касался, его тотчас гасили. Варварам же дождь не помог ничем, и напротив, как масло вздымал огонь и пламя еще выше. И хотя варвары находились среди дождя, они искали воды. Некоторые даже сами ранили себя, надеясь своей кровью погасить пламя, другие перебегали к римлянам, так как только они одни имели спасительную воду. И даже у самого Марка они вызывали чувство сострадания» [Дион Кассий. Римская история 72, 10].

Итак. Что мы можем сказать об этом сражении? Римская армия явно попала в ловушку в каком-то большом ущелье или низине, окружённой холмами. Квады заняли холмы и не давали римлянам возможности прорваться. Они обстреливали римскую армию с высот и не давали ей возможности вырваться на оперативный простор. Критическое положение римлян усугубилось страшной жарой и жаждой, поскольку они оказались в абсолютно безводной местности.

То, что произошло затем, объяснить сложнее, но, поскольку свидетелями этого были десятки тысяч человек, сомневаться не приходится. Разразилась сильнейшая гроза с градом, причём молнии били в высокие места, на которых находились квады. Более того, рассказ о пожарах и неугасимом огне среди квадов можно расценить как попадание молнии в горючие материалы, приготовленные квадами для обстрела римлян. Именно поэтому огонь и не гас, ведь горели смола и масло, смешанные с другими горючими веществами. Собственно, только такой неугасимый пожар и мог расстроить войско квадов, ибо дождь и град также падали на римлян, как и на квадов, к тому же им приходилось взбираться по мокрой, скользкой почве наверх. При этом, из рассказа Диона ясно видно, что сначала квады ударили на римлян, пользуясь расстройством их рядов из-за того, что воины стали жадно собирать воду и пить её. Лишь затем в тылу варваров начался пожар, потоки жидкого огня полились по склонам на своих воинов и те запаниковали. Именно задние ряды квадов приняли на себя основной удар огня, да ещё с тыла, а до римлян потоки «лавы» почти не дошли.

Так нам представляется та в высшей степени необычная ситуация, при которой римляне выиграли безнадёжно проигранную битву. Неудивительно, что они восприняли всё это как чудо.

До сих пор в литературе часто встречаются утверждения о том, что война против квадов, когда случилось «чудо дождя», происходила в 172 году. Однако, это, видимо, не так. В общем-то, учёный мир уже пришёл к заключению, что битва эта произошла в 174 году, но инерция сильна и переписывать историю Маркоманнской войны в энциклопедиях не спешат.

Каковы основания датировать «чудо дождя» летом 174 года? Дион Кассий прямо пишет, что именно после этой битвы «воины провозгласили его императором в седьмой раз; и хотя не в его правилах было принимать подобного рода почесть до того, как сенат издаст соответствующее постановление, тем не менее на сей раз он ее принял, восприняв ее как дар божества, и направил послание сенату. Более того, Фаустина получила титул „Мать лагерей“» [Дион Кассий. Римская история, 72, 10]. Так вот. Седьмая аккламация Марка Аврелия была именно в 174 году. Если бы битва была в 172 году, вряд ли сенат стал ждать чего-то два года, чтобы прислушаться к мнению воинов и самого императора.

Что касается титула Фаустины, то он появляется в монетной чеканке только после её смерти в 175 году. Этот факт также свидетельствует в пользу 174 года. К тому же, она приехала в Сирмиум на Дунайский фронт только в конце 173 года и никак не могла быть объявлена mater castrorum до этого времени.

Наконец, в тексте Диона Кассия рассказ об этой битве стоит после рассказа о битве с языгами на льду Дуная, а точность хронологии Диона, в частности, в изложении истории этой войны, несомненна.

Итак, квады были вновь разбиты, а Ариогез бежал к бастарнам, которые единственные еще ни разу не сложили оружия перед римлянами. Среди свободолюбивых бастарнов изменников не нашлось, и Ариогеза никто так и не выдал, несмотря на щедрую награду, обещанную императором. Лишь через несколько лет, когда и бастарны были разбиты, римляне пленили Ариогеза.