Военная хитрость

«Ставка Верховного Главнокомандования категорически запрещает Вам впредь пересылать шифром какие бы то ни было соображения по плану операции, издавать и рассылать приказы по предстоящим действиям. Все планы операции по требованиям Ставки направлять только написанными от руки и с ответственным исполнителем. Приказы на предстоящую операцию командующим армиями давать только лично по карте».

Ударные группировки были сформированы в течение 20 суток. Только на Сталинградском фронте скрытно было переправлено через Волгу свыше 160 тыс. человек, 430 танков, 600 орудий, 14 тыс, автомобилей, более 6 тыс. тонн боеприпасов и большое количество других материальных средств.

Соблюдение войсками и штабами строгого режима скрытности на протяжении всего периода подготовки операции достигло своей цели. Немецкий генеральный штаб, как отмечалось выше, основываясь на данных разведки, сделал ошибочный вывод, что на Сталинградском направлении наступательных операций советских войск не ожидается.

После войны бывший начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта генерал Йодль признал, что они не смогли раскрыть сосредоточения советских войск северо-западнее Сталинграда. «Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имевший решающее значение».

Внезапности ударов советских войск способствовали разнообразие форм и способов военной хитрости (скрытность, демонстрация, имитация, дезинформация), тщательная увязка их между собой и с решением на операцию. Успех битвы под Сталинградом свидетельствует о том, что, несмотря на длительный период подготовки таких операций, связанных с привлечением значительных сил и средств нескольких фронтов, в условиях открытой местности с почти полным отсутствием естественных масок, благодаря военной хитрости можно достичь внезапности как по времени начала, так и сокрушительности удара.

При развитии контрнаступления (Среднедонская наступательная операция 16–30 декабря 1942 г.) прорыву вражеской обороны предшествовала разведка боем, проведенная за двое суток до начала операции. Хотя разведка боем проводилась и раньше, здесь перед ней ставились более конкретные задачи. Об этом говорилось в распоряжении Верховного Главнокомандующего Юго-Западному и Воронежскому фронтам в начале декабря 1942 года: «...Так как немцы знают о наших «М-30»... взрывающих весь передний край обороны, они усвоили поэтому тактику следующую: оставляют на переднем крае только охранение, а сам передний край обороны относят в глубину на 4–5 км. Этой тактике немцев мы должны противопоставить свою контртактику, а она заключается в том, что нам нужно раньше, чем перейти в наступление, делать боевую разведку с целью вскрытия переднего края обороны, и надо во что бы то ни стало добраться до переднего края обороны противника. Провести ряд активных разведок, взять пленных и через них все узнать, с тем чтобы напрасно не израсходовать боеприпасы. Разведку провести боем, отдельными батальонами за два дня до начала операции».

Прорвать прочную оборону и достигнуть решительных результатов одной, даже очень сильной ударной группировкой было трудно. Противник, не связанный активными действиями на других направлениях, мог, используя резервы, быстро наращивать свои силы в районе прорыва. Советское командование, учитывая это, подготовило и осуществило прорыв на шести удаленных друг от друга направлениях. Это сковывало действия врага, а наличие в составе ударных группировок большого количества танковых, механизированных и кавалерийских корпусов давало возможность провести наступление в высоком темпе.

Во втором периоде войны безусловно выдающимся примером военной хитрости в стратегическом масштабе явилась подготовка всей летне-осенней кампании 1943 года. Ее квинтэссенцией явилось решение Ставки ВГК перейти к преднамеренной обороне на Курской дуге, скрытно подготавливая одновременно контрнаступление. Пауза, которую сумело выдержать советское командование, лишило противника свободы действий. Готовя операцию «Цитадель», гитлеровское командование в то же время было озабочено положением своих войск на других участках советско-германского фронта. В этой связи некоторые историки в Западной Германии сетовали на Гитлера: он, дескать, глубоко ошибался: «хотел прикрыть все».