Военная контрразведка: Тайная война

Гопф-Гойер решил, что именно группа опытного Петренко должна первой осесть в тылу советских войск и обеспечить штаб 17-й армии необходимой информацией.

17 мая группа была переброшена через линию фронта. Погребинский передал в эфир первую радиограмму об успешной легализации. Все последующие его сообщения шли уже под диктовку военных контрразведчиков. Здесь сказалась предварительная работа Петра с агентами абвера. На первом же допросе они сознались в связях с германской разведкой и предложили свои услуги.

Операция «зюд» набирала обороты. О важной роли в ней Петра Прядко-Гальченко было доложено начальнику Управления особых отделов НКВД СССР комиссару государственной безопасности 3 ранга Виктору Абакумову.

В спецсообщении по делу «ЗЮД» говорилось:

«Врасположение Особого отдела НКВД 6-й армии вернулся из тыла противника агент «Гальченко».

«Гальченко» по заданию 00 НКВД 6-й в январе с. г. посылался в тыл противника по внедрению в немецкие разведорганы.

Выполнив это задание, «Гальченко» в начале февраля с. г. возвратился из тыла противника, будучи завербованным немецкой разведкой в гор. Славянске.

Вторично, с соответствующими дезинформационными материалами, «Гальченко» был послан в тыл противника 14 апреля с. г., оттуда возвратился 17 мая с. г.

Вернувшись из тыла противника, «Гальченко» привел с сбой двух немецких шпионов — Чумаченко и Погребинского, которые нами перевербованы. Он также принес ряд данных о разведоргане 17-й немецкой армии, разрабатываемом нами по агентурному делу «ЗЮД», о положении на оккупированной противником территории, о предателях и изменниках Родины, сведения о расположении воинских частей и т. п…»

Операция «ЗЮД» вышла на качественно иной уровень. Контрразведчики получили возможность вести игру с гитлеровской спецслужбой на двух полях: через Петра — в абвер-группе-102, а с помощью перевербованных Чумаченко и По-гребинского — на своей территории. Но трагическое развитие обстановки на фронте помешало их замыслу. Два мощнейших контрудара вермахта в районе Белгорода и Харькова обрушили советский фронт. 6-я армия и ее особый отдел оказались в окружении. Капитан Рязанцев и его подчиненные отстреливались до последнего патрона, но в плен не сдались.

Петр, потеряв связь с особистами и ничего не зная о судьбе Погребинского и Чумаченко, принял рискованное для себя решение: продолжать выполнение задания Рязанцева. Он покинул отступавшие части Красной армии и двинулся на запад, навстречу к немцам. Там его ждала ставшая уже дежурной проверка в группе. И на этот раз он не вызвал подозрений. Более того, Гопф-Гоейр ставил его в пример другим. В частности, он заявлял: «Ваш случай нужно рассказывать всем агентам, и это для них будет поучительно. Если бы все такие были, как Вы, это было бы очень хорошо. Пока отдыхайте. Я скажу, чтобы Вам дали много денег, папирос и водки».

Долго отдыхать Петру не пришлось. Он был зачислен в кадровый состав абвергруппы-102 и назначен на исключительно важный участок работы, связанный с подготовкой документов прикрытия на агентуру, направляемую на советскую территорию. О такой удаче вряд ли могли мечтать Рязанцев и Макеев. Их разведчик получил доступ в святая святых в любой разведке ине преминул воспользоваться этим. В памяти Петра и тайнике накапливались установочные данные на агентов, их анкеты и фотографии.

Время шло, но на связь с ним никто не выходил. Рязанцев и Макеев погибли, а те из работников Особого отдела, которые выжили и имели отношение к операции «ЗЮД», полагали, что зафронтовой агент Гальченко тоже давно погиб. Петр этого не знал и продолжал собирать разведывательный материал; он надеялся, что связник рано или поздно даст о себе знать. Надежде не суждено было сбыться.