Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра

Сбиваясь на бег, они поднялись в особый сектор. Здесь все, начиная с исполинского часового и заканчивая мрачными серыми стенами коридора, было пропитано духом аскетизма и суровой неподкупности. На пороге приемной Кальтенбруннера Грефе суетливо поправил сбившуюся нарукавную повязку и нервно повел плечом. Имя «беспощадного Эрнста» нагоняло страх не только на врагов рейха, но и на соратников по партии. В последнее время он находился не в духе, и тому имелись причины.

До начала операции «Цитадель», которая по замыслу Берлина должна была сломать хребет упрямому русскому «медведю», оставалось меньше месяца. Совещания у фюрера заканчивались одним и тем же: он требовал от разведки разгадать планы коварного Сталина. Несмотря на массовую засылку агентуры в тыл Красной армии, результаты ее работы оказались мизерными. Поэтому агента Попова — Бутырина и его родственника — «Леонова» Кальтенбруннер воспринял как подарок судьбы. Вербовка заместителя наркома НКПС открывала доступ к советским стратегическим секретам. Планы воинских перевозок, о которых был осведомлен «Леонов», позволяли германской разведке заблаговременно знать о направлениях и силе будущих ударов русских армий. Гиммлер также заинтересовался группой «Иосиф» и взял на личный контроль подготовку к операции. Чтобы не опростоволоситься, Кальтенбруннер решил собственными глазами посмотреть на Попова — случай беспрецедентный в Управлении — и убедиться в его способности выполнить задание.

Первым в кабинет вызвали Дуайта — Юрьева, вместе с ним вошел Грефе. Растерявшись, Николай на первые вопросы Кальтенбруннера отвечал невпопад. Тот сохранял терпение, и вскоре разговор вошел в рабочее русло. Шефа Главного управления имперской безопасности интересовали мотивы сотрудничества Попова — Бутырина с «Цеппелином», его надежность и готовность к выполнению задания. Дальше беседа носила чисто профессиональный, рабочий характер. Кальтенбруннер пытался понять: «…С чем связан большой отсев среди кандидатов в агенты из русского контингента?.. Почему многие их них проваливаются на начальном этапе выполнения задания?.. Из-за чего уровень представляемой ими информации невысок?» И таких «почему» было бы еще больше, если бы не прозвучал звонок: Кальтенбруннера вызывали в ставку Гитлера. Прием закончился. Группе «Иосиф» дали зеленый свет.

В ночь на 19 июня 1943 года плотные облака, казалось, стелились над землей. В них, как в вате, тонул надсадный гул моторов крадущегося в кромешной темноте «Хейнкеля-111» — самолета из особой эскадрильи Гиммлера. На его борту находилась разведывательная группа «Иосиф» — Виктор Бутырин и Николай Дуайт — Юрьев. При подлете к подмосковной железнодорожной станции Егорьевская самолет сбросил скорость. Прошло несколько секунд, и в ночном небе серыми тюльпанами распустились купола двух парашютов. Вскоре молочная пелена поглотила парашютистов. Налегая на стропы, они приземлились на берегу озера.

Через четыре часа Виктор и Николай уже находились на Лубянке, в приемной начальника 4-го отдела Смерш (контрразведывательная работа в тылу противника) полковника Георгия Утехина. Возвращение из небытия зафронтового разведчика Северова — в качестве немецкого агента Попова, да еще с кадровым сотрудником «Цеппелина» Дуайтом — Юрьевым, порождало у него больше вопросов, чем давало ответов. Он не исключал, что они могли оказаться подставой «Цеппелина», поэтому, руководствуясь испытанным правилом: доверяй, но проверяй, решил поселить их в Москве и организовать проверку. Местом жительства Виктора и Николая стала квартира в доме в Тихвинском переулке.

В то время когда подчиненные Утехина Андрей Окунев и Сергей Сафронов устраивали Виктора и Николая на квартире, сам он совещался с начальником 3-го отдела Смерш (разработка агентов-парашютистов и организация радиоигр) полковником Владимиром Барышниковым. В итоге они решили использовать в задуманной ими проверочной оперативной комбинации перевербованного агента «Цеппелин-Норд» Герасимова.

Виктор не подозревал, что его ждет очередное испытание, и после прогулки по Москве, уставший, но счастливый уснул безмятежным сном. Утро для него и Николая началось не с рыка инструкторов, а с задорного трезвона будильника и аппетитных запахов, доносившихся с кухни. Там колдовал над сковородками Сафронов. После завтрака он рассадил Виктора и Николая по разным комнатам и дал листы-опросники с перечнем вопросов. Ответы заняли полдня. После обеда Сафронов уехал на Лубянку, а они вышли на прогулку. На следующий день все повторилось, так продолжалось почти неделю.

25 июня, как обычно, в восемь на квартире появился Сафронов. На этот раз он не стал утомлять Виктора и Николая вопросами, бегло просмотрев отчеты, забрал с собой и отправился на Лубянку. Они тоже не задержались, вышли в город и сели в трамвай. Маленькая тучка, возникшая над Ленинскими горами, быстро набухала, и через несколько минут хлынул проливной дождь.