Военная тайна

С годами «дама треф» все более втягивалась в эту работу, которая устраивала ее во всех отношениях: во-первых, она хорошо оплачивалась, а «дама треф» любила деньги. Во-вторых, эта двойная жизнь с постоянным риском, приятно щекотавшим ее нервы, с многочисленными, часто менявшимися знакомствами и связями, ночными кутежами, катаниями на автомобилях и тройках, пышными балами и ресторанами, театральными премьерами и дорогими туалетами вполне отвечала ее вкусам и характеру.

Конечно, такая жизнь не могла не отразиться на ее внешности и здоровье. С первыми вначале незаметными морщинками и складками на лице пришли головные боли по утрам, апатия, изжога. «Дама треф» выглядела значительно старше своих лет.

Потом грянула революция, пал царский режим, начались митинги, собрания, демонстрации. После октябрьского переворота «дама треф» растерялась. Шантаны закрылись, ее обычные поклонники исчезли невесть куда ее «патрон» тоже загадочно сгинул, даже не предупредив ее. Отца арестовали за спекуляцию, мать скончалась от воспаления легких, знакомых почти не было. Жить становилось все труднее, тем более что поступать на службу она не хотела.

Она возненавидела новый строй, лишивший ее всего, к чему она привыкла и без чего не желала обходиться. Поразмыслив, «дама треф» стала хироманткой и открыла тайный «салон предсказаний». В этой новой деятельности ей помогали навыки, приобретенные в предыдущие годы, умение быстро ориентироваться в человеческой психологии, слабостях и интересах. Новая профессия давала скромный, но верный доход. Но все-таки Матильде Казимировне было скучно.

А жизнь шла, и с каждым годом Матильда Стрижевская все больше ненавидела то новое, что каждодневно росло и укреплялось на ее глазах, за окнами ее комнаты, в городе и стране, в которой она жила. За эти годы Матильда Казимировна сильно изменилась, и в 1925 году, когда она внезапно, после многолетнего перерыва, встретилась со своим старым «патроном», она уже выглядела немолодой, грузной женщиной, гораздо старше своих лет.

И вот один из июльских вечеров 1925 года, короткий звонок в прихожей, и чей-то страшно знакомый, но позабытый голос спрашивает, дома ли Матильда Казимировна. Она выбежала, как девочка, в коридор и ахнула от удивления. Перед нею стоял «патрон», ничуть не изменившийся за эти годы — такой же подтянутый, сухощавый, спокойный, с тем же холодным, цепким взглядом.

— Здравствуйте, дорогая Матильда Казимировна, — произнес он таким тоном, как будто они виделись вчера. — Я искренне рад вас видеть.

— Здравствуйте, — радостно и даже чуть смущенно произнесла она и пригласила своего неожиданного гостя в комнату.

Они разговаривали долго, до поздней ночи.

«Патрон» сообщил, что он снова намерен обосноваться в Ленинграде и работать по старой специальности, в связи с чем очень рассчитывает на «даму треф». На этот раз он приехал уже с польским паспортом, но намерен хлопотать о переходе в советское гражданство.

Конечно, он подчеркнул, что по-прежнему работает для Германии и что, как он рассчитывает, фрау Матильда, как немка по крови, это оценит.

Так возобновилась работа Матильды Казимировны для германской разведки, и вновь ожила «дама треф».

Разумеется, в новых условиях было гораздо сложнее работать, чем в годы первой мировой войны. Но постепенно, используя частично свои новые знакомства в среде посетительниц «салона предсказаний», а также приобретая все новые навыки, «дама треф» восстановила свою старую репутацию.

Весною 1941 года, когда в ставке Гитлера уже лежал полностью разработанный и подписанный «вариант Барбаросса», «дама треф» получила новое важное задание: выяснить, в каком именно пункте Ленинграда сосредоточены продовольственные резервы города, каково примерно их количество, каковы каналы пополнения этих резервов и сроки их освежения. «Дама треф» принялась за работу. Среди ее посетительниц была одна женщина, муж которой работал в ленинградском торготделе как раз по линии продовольственных товаров. Через посредство этой молодящейся болтливой дамы, а также при помощи других своих связей «дама треф» выяснила, что продовольственные запасы города в основном сосредоточены в Бадаевских складах, а также примерно установила их количество.

Именно в это время ей было предложено выехать на несколько дней в Москву, а оттуда в Ясную Поляну для личной встречи с представителем гестапо, прибывшим в СССР под видом немецкого дипкурьера.

При этом в адрес Матильды Казимировны Стрижевской, в ее квартиру на третьей линии Васильевского острова поступила такая телеграмма:

«Дорогая тетя, мама очень больна хочет обязательно с тобою проститься. Выезжай немедленно. Валя».

Само собою разумеется, что никакой сестры в Москве у Матильды Казимировны не было; но такая телеграмма объясняла ее неожиданный выезд.

Перед отъездом «дама треф» получила от своего нового шефа (старый ее «патрон» уже несколько лет как покинул Ленинград) инструкции, как и где встретиться с тем лицом, которое хотело ее лично повидать.