Военная тайна

Минут через двадцать, кружа над лесом, Нестеров и Ларцев увидели костры, выложенные конвертом. Они пошли на снижение и встретились с Петронеску.

Безукоризненное немецкое произношение Ларцева, приказ о награждении, самый самолет, на котором они прибыли, были настолько вне подозрений, что даже у такого опытного шпиона, как Петронеску, не возникло ни малейших сомнений. Вся «делегация» весело погрузилась в самолет.

19. КОНЕЦ ПОЕДИНКА

И в Москве и в Берлине в эту ночь лихорадочно ждали известий.

«Самолет вышел за вами в двадцать три часа сорок минут», — радировал господин Крашке.

«Самолет с Ларцевым вышел за «делегацией», — радировал в Москву Дубасов.

«Ждем Крафта с минуты на минуту», — рапортовал Берлину Крашке.

«Немедленно сообщите подробности вылета ж состояние Леонтьева», — беспокоился Берлин.

«Главное — учтите безопасность Бахметьева», — еще раз напоминала Москва.

Берлин преждевременно торжествовал — «Леонтьев взят!» Москва неустанно напоминала — «обеспечьте безопасность Бахметьева и захват всей «делегации».

Около часу ночи командир авиаполка вполголоса сказал Дубасову одно только слово: идут. На ночном небе ничего не было видно, но, вслушавшись, Дубасов уловил далекий рокот мотора. Да, самолет приближался. Все громче пел его мотор, вот уже засветились фары, и через минуту самолет, сделав два круга над аэродромом, пошел на посадку. Вот он приземлился, покатился по траве аэродрома, влажной от ночной росы. Вот он, вздрогнув, замер на месте. Хлопнула отворившаяся дверца, и из машины весело выпрыгнул Петронеску. За ним вышли «пожилой пролетарий» и девицы.

— С благополучным приземлением, — произнес за спиною Петронеску Дубасов и с великим наслаждением дал оплеуху руководителю «делегации». В то же мгновение сотрудниками контрразведки были схвачены и связаны девицы и «пожилой пролетарий». Передав пошатнувшегося Петронеску своим помощникам, Дубасов бросился в самолет. Через минуту он вылез из нее, держа на руках Бахметьева и неуклюже прижимая его к груди, словно большого ребенка. Бахметьев был еще связан.

А над великими просторами русской земли, над ее реками и лесами, над равнинами и болотами, через города и села, еще долго неслись в ночь, в звездное небо тревожные запросы Берлина: «Почему задерживаете сообщение о прибытии Петронеску-Крафта? Каково состояние Леонтьева? Ждем вашего ответа… Ждем вашего ответа…»

Но ответа Берлин так и не дождался.

20. ВСТРЕЧА НА ЧИСТЫХ ПРУДАХ

В июне 1945 года в Москву из Берлина прилетели для участия в параде Победы на Красной площади генерал-майор артиллерии Свиридов и его старый друг, теперь уже подполковник Бахметьев. Много воды утекло за это время. И Свиридов и Бахметьев участвовали в грандиозной операции по взятию Берлина. Оба были за годы войны ранены; но после лечения в госпиталях вернулись в строй.

Прекрасна была в эти великие дни Москва. По улицам столицы неслись тысячи машин, всюду веселые, счастливые лица, смех, сверкающие глаза. На улицах множество военных, ордена и медали на парадных кителях, женщины и девушки в светлых, нарядных платьях.

На Красной площади состоялся исторический парад Победы. Герои Великой Отечественной войны, летчики и танкисты, пехота и кавалерия, моряки и партизаны проходили церемониальным маршем мимо Мавзолея и правительственных трибун. Руководители партии и правительства принимали этот незабываемый парад. А полки проходили за полками со своими боевыми знаменами, овеянными немеркнущей славой героических сражений за честь и независимость великой страны социализма.

Вся страна — огромная, великая, раскинувшаяся от Черного моря до Ледовитого океана — слушала радиорепортаж об историческом параде на Красной площади, ликующие трубы сводного военного оркестра, четкий щаг проходящих церемониальным маршем воинских частей, грохот танков и самоходной артиллерии, гул эскадрилий, проносившихся над площадью.

Кончился парад, немного отдохнула Москва, «и вечером начался народный праздник. Многомиллионное население столицы хлынуло в центр, на ту же Красную площадь и прилегающие к ней улицы и набережные. Разноцветные огни праздничного фейерверка сменялись голубым пламенем салютных ракет.

Веселились. и на бульварах. На Чистых прудах плыл по аллеям бурливый, бесконечный человеческий поток. Гремела музыка, томно заливались саксофоны и скрипки, на всех площадях и площадках кружились в вальсе пары. Стихийно вспыхивали и гасли веселые песни. В зеркале пруда отражались огни ракет. Москва ликовала вместе со всей Родиной, пришедшей к Победе.

В квартире Леонтьева, как это было условлено несколько лет назад, собрались Свиридов и Бахметьев. Они сидели втроем за столом, окна квартиры были распахнуты настежь. Напротив, рядом и наискосок горели такие же ярко освещенные, праздничные окна домов. Леонтьев и его гости пили вино и вспоминали те дни, когда они впервые познакомились друг с другом.

Леонтьев вспомнил и о «подшефном» Бахметьева — бывшем карманнике. Бахметьев сразу оживился.