Военное закулисье на сломе эпох

Перед самым моим отпуском, в ноябре, состоялся разговор с моим непосредственным начальником, старшим лейтенантом Пахомовым, и начальником отделения капитан Саватимовым. Пахомов сказал, что ему пришел вызов на поступление в Харьковскую Военную инженерную академию имени маршала Говорова, и на следующий год он поедет сдавать вступительные экзамены. Я его искренне поздравил, ведь это была единственная возможность для офицера вырваться с так называемых «точек» на большую землю.

Жизнь офицеров в дивизионах была тяжелой. У нас стояло четыре четырех квартирных дома, они назывались ДОСы (дома офицерского состава). До ближайших населенных пунктов — 30–40 км, и добраться туда можно только два раза в неделю, когда идут машины в полк за продуктами и материальными средствами. Магазин из военторга, так называемая автолавка, приезжает только раз в месяц. Автолавка привозит вещи и «деликатесы» офицерским семьям. Из развлечений по вечерам — телевизор. По субботам и воскресеньям — фильм в клубе. Вот и вся жизнь семей офицеров.

Поэтому поступление в академию было желанным шансом для офицера ПВО, чтобы вырваться из дивизионов и батальонов, а по окончании академии получить должность в управлении полка или бригады в каком-нибудь мало-мальском городе.

У Пахомова этот шанс оказался под угрозой. Капитан Саватимов Ю. И. рассказал, что на следующий год по плану на полигон едет соседний дивизион, а в нем нет старшего техника, т. е. офицера по координатной системе. А лейтенант-выпускник прибудет из училища только осенью следующего года. И командир полка сказал, что если не найдет замену, то на полигон поедет Пахомов и его поступление в академию «накроется». Капитан просит моего согласия, чтобы я со вторым дивизионом ехал выполнить боевые стрельбы вместо офицера координатной системы. После этого разговора со мной беседовал заместитель по вооружению полка и командир полка подполковник Монашкин И. В.

Хотя мой командир дивизиона — подполковник Ясовеев З. Д. сказал: «Ты подумай. Да и ты в училище хотел поступать, а у меня уже и документы ушли». Я его хорошо понимал — у него в дивизионе не остается ни офицера, ни оператора координатной системы, а надо поддерживать боевую готовность и нести боевое дежурство. Меня смущала не столько подготовка к боевым стрельбам и выполнение задачи на полигоне, сколько все эти предстрельбовые проверки дивизиона комиссиями полка, корпуса, армии, да еще по нескольку раз. Они реально выматывали. Да и зачем мне «деду» это надо.

Проводить итоговую проверку полка приехала корпусная комиссия во главе с начальником зенитных ракетных войск корпуса ПВО. Наш дивизион не проверяли. Он мне сказал, что переговорил с начальником ЗРВ армии, тот позвонил командующему ЗРВ войск ПВО и договорился, что меня примут в училище без экзаменов. Стреляем мы осенью, на экзамены я все равно не успевал. Некуда было деваться, и я согласился.

После отпуска я прибыл во второй дивизион. Командир батареи представил меня личному составу и сказал, что, кроме должности командира второго отделения, я буду исполнять обязанности старшины батареи. Вдобавок, когда в субботу и воскресенье офицеры и старшины уезжали к семьям в город Березники, кроме сокращенного расчета, то командир оставлял меня за старшину дивизиона. Так что досталось мне по полной. Как говорят: «Кто не был тот будет, кто был — не забудет».

Стреляли мы в сентябре. Окончив стрельбы, я не стал ждать результатов и убыл в училище. Позже узнал, что дивизиону поставили «четверку» — были претензии к боевой работе. Но для меня это было уже в прошлом. В училище меня зачислили без экзаменов. Первый курс уже занимался почти два месяца, но потом оказалось, что в течение первого семестра я должен сдать все вступительные экзамены. Это так называемое вступление в училище «без экзаменов».

Этот раздел в книге я хотел бы посвятить тем солдатам, сержантам, которые служат в Украинской армии, для сравнения.

Дедовщина в Советской Армии

Отдельно хочу остановиться на «дедовщине», или неуставных взаимоотношениях, в Советской армии. Про нее ходят настоящие легенды, хотелось бы развеять некоторые стереотипы.

«Дедовщина» существовала с самого дня создания Вооруженных Сил, но до 1970-х годов — не в такой жестокой и извращенной форме.