Военные будни, часть 2

– Это все не так просто, как ты думаешь, Степа. Бог все создал и все вертится изначально по его Воле. Отсюда и выражение это про волос. Потому что не было бы Бога и выпадать было бы нечему. А вот в рамках дозволенных Бог волю человеческую уважает и не лезет как милиционер со свистком. Понятно?

– А че не лезет? Иногда свистнуть бывает в самый раз,– рассмеялся Сафронов, заражая всех этим весельем,– А Он, выходит, пустил все на самотек?

– Нет, не пустил. И "свистит", бывает. Когда уж вовсе людей несет черте куда,– рассмеялся вместе со всеми старшина.– Вот меня понесло, с Морозовым схлестнуться и Бог помог. Ведь если руку на сердце положить, то куда мне с таким обломом натасканным и тягаться-то. Однако полез.

– Жалеете?– спросил Черпак.

– Глупо сожалеть о том, чего не поправить. И там так все сложилось, что и выбора мне Морозов не оставил.

– А чего он там орал вам?– спросил Иванов.

– Да чего ему орать-то оставалось? Оскорблял, само собой. Хватит об этом, парни. Что вокруг делается? Вы хоть выползали из лесу за прошедшие сутки?

– А как же. На разведку сходили. На дороге стало вольготнее. Основные прошли войска. А тут рядом хутор брошенный хозяевами есть. Километрах в двух, но в сторону от дороги получается. Стоит пустой, двери и окна заколочены. Мы с Черпаком и соваться не стали. Обошли вокруг, на огороде редиски с луком надергали и все. Дом пятистенок. Видать еще финны строили.

– А банька там есть?– загорелся старшина.

– Есть.

– И чего тогда сидим? У меня даже пятки зачесались от предвкушения. Гаси костер и собирай монатки,– принялся распоряжаться старшина.

– А вы как, сил хватит дойти?– не поверил своим ушам Черпак.

– Не боись, Яша. Ради баньки я на четвереньках готов ползти. Вы только слегка помогите с поклажей. А за драндулет этот, я как за костыль удержусь. Не сомневайся.

Глава 3

Хуторок лесной напомнил бойцам предыдущее пристанище и Сафронов произнес, то, что у всех ассоциировалось с этой похожестью:

– Не застрять бы нам здесь на долго. Вдруг, тоже выморочное место окажется,– суеверно поплевав через левое плече, он первым и вкатился на брошенное хозяевами подворье.

– Комсомолец называется. Суеверный, как моя бабушка,– вкатился следом Черпак, с велосипедом загруженным сверх всякой меры. По собственной инициативе навьючив на него все имущество старшины, сержант уже давно сожалел об этом порыве, с завистью поглядывая на едущих практически налегке бойцов. С облегчением выдохнув, он поставил свой велосипед позади сафроновского.

– Не суеверный, а предусмотрительный, раз Бог есть, значит и нечистая сила тоже. А поплюешся и на душе спокойнее,– огрызнулся Сафронов.

– Быстро же ты, Степа, уверовал,– удивился сержант, помогая старшине с парковкой.

– Доказательства больно уж весомые. Тут надо быть совсем без мозгов, чтобы упираться в материализм голимый,– ответил Степан, явно со снисходительными нотками в голосе,– обязательно крест раздобуду теперь и носить стану.

– И побольше, побольше размером, Степа. Чтобы целиком закрывал,– у Черпака явно было отличное настроение и готов он был им поделиться со всеми на свете. С Сафроновым в том числе.

– А, шути, давай,– не обиделся совершенно тот.– Алексей Павлович, где нынче крестик можно приобрести?

– В лавке церковной, при любом действующем храме. В Выборге не знаю есть ли такие. Из него ведь все население финны эвакуировали после подписания мира, и заселялся город потом переселенцами. Вряд ли власти стали храмы специально открывать для них.

– Потерплю до Ленинграда. Там ведь не все еще прикрыли?

– Не все. На Петроградской Владимирский собор функционирует и при Невской Лавре тоже.

– А как потом? Купил и одел? Или какой-то обряд специальный нужно пройти?– прицепился опять к старшине Сафронов.

– Если крещен, то одел и все. Но ты ведь отступился от Христа, а стало быть – отступник, сын блудный. Так что тебе, конечно же, нужно к священнику подойти. Если по настоящему вернуться решил в лоно матери Церкви.

– Это как?

– Обыкновенно. Подходишь к батюшке. Три раза о землю бьешься, пылью волосенки посыпаешь и каешься во всех грехах,– начал старшина, слегка преувеличив.

– Три раза всего?– уточнил Сафронов таким серьезным тоном, что старшина рассмеялся, не выдержав:

– Пошутил я про "землю". Просто подойди, поговори. Он тебя благословит. От Бога ему такая благодать дана по сану его. А коль благословление получишь, то будет потом у тебя, Степа, все как надо и плеваться суеверно забудешь. Потому что сила нечистая от тебя будет сама прятаться.

– Эх,– воспрянул духом Степан,– чего тогда телимся тут? Леха, что ты как будто весь день не у костра просидел, а по болотам тащился? Баньку растапливаем и ужин готовим. Чур, я баней занялся.

– Да ради Бога,– отозвался Леха.– Мне все равно.

– Шевелись, братцы,– завелся Сафронов, распахивая двери баньки и выпуская оттуда черного как смоль кота.

– Фу ты, нечистая сила,– непроизвольно отскочил он в сторону, но кот попался компанейский и мявкнул, так жалобно, что рядовой тут же сердиться на него перестал и присев, принялся гладить по шерстке, приговаривая: