Военные мемуары. Призыв, 1940–1942

Может быть, вы или американцы, а возможно и вы и они одновременно, имеете аналогичные планы в отношении Дакара или излучины Нигера. Такие злоупотребления в отношении французского народа были бы весьма опасны. Правда, в настоящий момент у него другие заботы. Может быть, Мадагаскар его сейчас и не очень интересует. Но в дальнейшем все это всплывет на поверхность. Если вы хотите сохранить франко-английскую дружбу и впоследствии, вам нужно уже сейчас позаботиться о том, чтобы избегать всего, что может причинить ей длительный ущерб. Мы ведем вместе моральную войну в мировом масштабе. Нет такой колонии, как бы хороша она ни была, ради обладания которой Великобритании стоило бы пожертвовать дружбой Франции».

«У нас нет никаких посягательств на Французскую империю, — повторяет Черчилль. — Я хочу, чтобы Франция была великой державой и имела великую армию. Это необходимо для мира, порядка и безопасности в Европе. Тридцать лет я неизменно придерживался такой политики в отношении Франции. Этой политике я остаюсь верен и сегодня».

«Верно, что вы всегда придерживались такой линии, — отвечает генерал де Голль. — Лично вам принадлежит заслуга сохранения верности этой линии в момент перемирия. В этот момент вы почти один продолжали делать ставку на французскую карту и тем самым проявили большую дальновидность. Французская карта называлась тогда де Голлем. Оба наши имени отныне связаны с этой политикой. Если вы от нее откажетесь, это принесет вред как вам, так и нам, тем более что в настоящий момент наше дело начинает двигаться успешно. „Свободная Франция“ стала символом и душою Сопротивления. В этом смысле и я в свою очередь верен вам. Но у меня слишком мало средств, чтобы нести ответственность за интересы Франции. Отсюда вытекают большие трудности, с которыми я сталкиваюсь. Я вас прошу помочь мне в преодолении их. Я согласен с тем, что в целом вы к нам расположены неплохо. Но тут имеются весьма серьезные исключения. Что же касается американцев, то их политика по отношению к нам просто жестока. Известно ли вам, что на церемонию по случаю Дня памяти жертв войны американское правительство пригласило вишистских военных атташе, а наши офицеры приглашены не были? В глазах американцев французы, сражающиеся у Бир-Хакейма, не являются воюющей стороной».

«Да, — сказал Черчилль, — американцы не хотят отказываться от своей политики по отношению к Виши. Они воображают, что наступит день, когда немцы до такой степени истерзают Виши, что оно возобновит войну на стороне союзников. Американцы думают, что именно им удалось помешать Лавалю и Дарлану сдать флот немцам. В конечном счете, может быть, такая политика и полезна. Так, например, в мадагаскарском вопросе американское правительство через Така заявило Лавалю, что если Франция будет вести войну против Великобритании, она тем самым одновременно окажется в состоянии войны с Америкой».

Генерал де Голль говорит, что при любых обстоятельствах правительство Виши не отдаст французского флота и не будет вести войну на стороне Германии. Причина этого весьма проста, и американцы тут ни при чем: дело все в том, что этого не хочет французский народ. В период событий в Сирии, к примеру, правительство Виши не вступило в войну. Задача состоит в том, чтобы поддержать волю французского народа к сопротивлению и пробудить в нем стремление продолжать войну. Однако, проявляя пренебрежительное отношение к сражающимся французам, этой цели добиться невозможно. С этой точки зрения эпизод с Вейганом особенно показателен. Политика американцев в отношении Вейгана отнюдь не привела к вступлению вновь Вейгана и Северной Африки в войну, а, наоборот, усыпила боевой дух французов в этом районе.

Черчилль не возражает против этого.

Английский премьер с удовлетворением констатирует, что Франция восстанавливает свои силы и сплачивается вокруг генерала де Голля.

Генерал указывает, что организация внутреннего Сопротивления развивалась бы еще более успешно, если бы английские ведомства лучше нам помогали. «Я думал, что они сотрудничают с вами как следует», — говорит Черчилль.

«И да и нет, — отвечает генерал. — Они могли бы действовать более оперативно и более искренно, чем они это делают, и предоставлять в наше распоряжение больше средств».

Затем был сделан намек на дело Мюзелье.

«Вам ведь тоже случается иногда заменять одного адмирала другим, говорит генерал де Голль. — Что же касается внутренних затруднений, с которыми мы сталкиваемся в наших тихоокеанских колониях и которые так раздуты американцами, то ведь мы в этом деле не монополисты. Вспомните, что было у вас недавно на Багамских островах!»

Черчилль улыбается и не возражает.