Военные приключения. Выпуск 1

Пан Иероним начал проповедь. Краем глаза он заметил, как в костел вошли несколько немцев — часть из них остановилась около дверей, трое пошли по проходу между скамьями в его сторону. И голос старика окреп, словно к нему вернулась молодость.

— Не к смирению и милосердию должен призывать пастырь с амвона в сей тяжкий час для страны, но к оружию! Все, кто способен взять его в руки, обязаны сделать это, дабы уничтожить исчадия ада, пришедшие на землю наших отцов. Земля наша вопиет об отмщении! И я призываю кары небесные и земные на головы этих людей… — он указал рукой на идущих по проходу немцев. Все прихожане невольно обернулись. — К оружию и борьбе зову я вас!

Грохнул выстрел, и старый ксендз неуклюже осел на пол, безжизненно раскинув старческие руки с набухшими венами.

…Обер-фюрер Бергер знаком подозвал Клюге к машине.

— Сторожа нашли?

— Пока нет, господин обер-фюрер. Ищут. Ксендза пришлось пристрелить за открытые призывы к вооруженному сопротивлению.

— Глупо… — пожевал сухими губами Бергер, но так и не уточнил, что именно он имел и виду. — Немедленно изолировать прихожан. Всех, кто был в костеле. Ищите сторожа!

Клюге убежал передавать распоряжения.

Обер-фюрер откинулся на спинку сиденья и жестом приказал шоферу трогать. Что-то происходило не так, как он рассчитал и спланировал. Незаметно для глаза произошел сбой, и теперь явственно вылезают последствия. Где и как это случилось — анализировать будем потом, не сейчас, когда надо завершить начатую операцию. Если бы абверовцы не сунулись с докладной! Но что толку теперь сетовать, распаляя себя пустым, не находящим выхода гневом? Захочет ли понять Этнер, как трудно, практически невозможно перекраивать уже начатую операцию, если твои действия буквально обрывают на середине, как школьный учитель, придирающийся к ученику, прерывает его ответ ядовитыми замечаниями, заранее готовясь поставить неудовлетворительный балл.

Бергер был больше чем уверен, что люди гауптштурмфюрера нигде не найдут сторожа — тот ушел. Его теперь надо будет долго нащупывать, подводить нужных людей, строить хитроумные ловушки. Да, хитроумные, потому что имеешь дело с опытным противником, причем в чужой стране, с враждебно настроенным населением. Есть одна нитка — Марчевский! Но абверовцы сейчас вцепятся в него, как грешник в индульгенцию, отпускающую грехи, подписанную самим папой римским, и никого постараются даже близко не подпустить к поляку. Он их козырь — все для скорейшей победы вермахта! Ну ничего, Бергер постарается внушить группенфюреру Этнеру нужные мысли о  п о л и т и ч е с к о м  аспекте разработки, вернее, о необходимости ее продолжения. Если тот согласится с приведенными доводами, то господам военным придется в конце концов немного уступить. А для СД достаточно сунуть хотя бы один палец в щелку, а там…

Машина въехала в ворота, миновала двор и остановилась у крыльца. Обер-фюрер поднялся по лестнице, отдал фуражку и перчатки встретившему его Канихену.

— Из замка никаких новостей? — проходя в комнаты, поинтересовался он.

— Пока нет… — Канихен услужливо поднес зажженную спичку к сигаре усевшегося в кресло шефа.

Лениво покачиваясь в кресле-качалке, Бергер поймал себя на мысли о том, что, пожалуй, впервые не знает, каких новостей следует ждать из конюшни Ругге, особенно в свете последних событий.

…— Смелее! — свой призыв, обращенный к Тараканову, гауптман Шмидт подкрепил красноречивым движением автоматного ствола.

Владимир Иванович нерешительно переминался с ноги на ногу. Пока он стоит здесь, полускрытый дверью потайного хранилища, Шмидт не будет стрелять, но стоит выйти, как окажешься сплошной мишенью. Чего он хочет? Арестовать человека, пробравшегося в святая святых абверкоманды, или в голове гауптмана созрели иные замыслы? Если арест, то почему он один, почему не позвал солдат охраны? Зачем так рискует? На случай его появление не похоже. Иначе зачем, отправляясь в кабинет начальника, расположенный внутри охраняемого здания, брать с собой заряженный автомат?

— Гарантируете жизнь? — решил протянуть время Владимир Иванович, лихорадочно ища выхода. Хорошо, что он почти полностью скрыт массивной дверью с укрепленными на ней книжными полками. Шмидту не видно движений его рук. Правая рука Тараканова медленно поползла к косому карману на подкладке куртки, оттянутому тяжестью парабеллума.

— Не стоит торговаться, выходите! Или будете дожидаться солдат охраны, сидя взаперти?

«Блефует, — понял Тараканов. — Не знает, что дверь открывается и изнутри. А может быть, это я не знаю, как ее запереть снаружи?»

Рука уже добралась до кармана, нащупала рубчатую рукоять пистолета и, скользнув по затвору, сняла его с предохранителя.

— Стреляю! — предупредил гауптман, поудобнее перехватывая автомат.

В этот момент, скрипнув, открылась дверь кабинета. На пороге стоял Выхин с оружием в руках.

— Кто? — не оборачиваясь, спросил Шмидт.

— Гауптштурмфюрер фон Бютцов. — Выхин, не скрывая злорадной улыбки, смотрел на открывшуюся ему сцену.

— Позвоните в караульное помещение, — не опуская автомата, попросил абверовец.