Военные приключения. Выпуск 1

Выхин-Бютцов подошел к столу, переложил пистолет в левую руку, бросил беглый взгляд на сейф. Сомнений не было: Тараканов добрался до настоящей картотеки, а ложная осталась нетронутой. Помрачнев, он снял трубку телефонного аппарата.

— Этот городской… — чуть повернул к нем голову гауптман Шмидт. Мгновения оказалось вполне достаточно. Из-за двери потайной комнаты грохнули выстрелы.

Шмидт рухнул лицом вперед, словно намереваясь боднуть простреленной головой противника. Глухо стукнул выпавший из его рук автомат. Бютцов, опрокинув стул, съехал на ковер сзади стола, пятная его кровью. Снятая телефонная трубка закачалась на шнуре. Держа наготове парабеллум, Тараканов выскочил из укрытия. Кажется, не промахнулся. Оба противника мертвы. Быстро выбежав в приемную, он запер дверь, потом проделал то же самое с дверью кабинета. Теперь закрыть потайную комнату, чтобы встали на место книжные полки, не оставив видимых следов постороннего присутствия, восстановить сигнализацию, оборвать провода телефонов. Скорее, скорее! Если в замке слышали звуки выстрелов, то сейчас под дверями приемной будет дежурный наряд караульного взвода. И еще, нет гарантий, что Шмидт не предупредил о намерениях и не отдал приказа никого не выпускать из замка.

Владимир Иванович склонился над телом гауптмана. Пуля попала тому в левый висок, выйдя над правым ухом. Крови вытекло немного, она почти не запачкали мундир. С лихорадочной торопливостью обшаривая карманы убитого, Тараканов искал пропуск на беспрепятственный выход на замка. Он должен быть у Шмидта: подполковник Ругге не мог не выдать его ближайшему помощнику.

Пропуск нашелся в боковом кармане — обычная картонка, желтоватого цвета с косой зеленой полосой, подписями и печатями. Не глядя сунув ее в карман, Владимир Иванович шагнул к сейфу. Увез с собой начальник абверкоманды пленки, отснятые Дымшей, или нет? От этого сейчас будет многое зависеть. Шифр замка ему сообщил Марчевский, а ключ от второй дверцы сделай сторож.

Сейф открылся, легко отперлась вторая стальная дверца. Вот и кассеты, за которые пан Алоиз заплатил жизнью, — стоят в нижнем отделении. Если бы он знал, что переснимает искусно изготовленную немцами фальшивку.

Скорее, скорее убрать кассеты, запереть сейф. Первую, массивную, дверцу с диском набора цифр а ручками дублирующего замка закрывать уже некогда. Надо торопиться, достаточно ее просто прикрыть. У абверовцев будет над чем поразмыслить.

Все, можно уходить. Бросив последний взгляд на кабинет, Тараканов прихватил автомат и, бесшумно открыв дверь, скрытую книжными полками, выскочил в темный тамбур. Нашарив рукой защелку замка, открыл ее, захлопнув за собой обитую сталью дверь, начал спускаться по винтовой лестнице. Вот и выход в темный закуток — отсюда рукой подать до дверей во двор. Но надо спрятать автомат! Не выскочишь же с ним на глазах у всех, особенно у охраны? Пока пристроим под курткой, ничего, что из-под полы торчит конец ствола.

Тихо повернулась на шарнирах часть стены, он оказался в полутемном коридорчике первого этажа, откуда совсем недавно проник к винтовой лестнице. Было время обеда. В коридоре, ведущем к столовой, слышался гомон голосов. Кто-то, видно торопясь к столу, оставил светлый пыльник на круглой вешалке около дверей.

Оглянувшись, Владимир Иванович взял его, прикрыв автомат. Теперь во двор, к машине Шмидта.

Обычно свой автомобиль гауптман не ставил в гараж, а держал под навесом во внутреннем дворе замка — всегда заправленный бензином, вымытый солдатами опель был готов к любой поездке. С независимым видом пройдя через двор, Тараканов достал ключи, отпер дверцу и сел за руль. Автомат он положил рядом на пустое сиденье, небрежно бросив поверх светлый пыльник. Завел мотор и, дожидаясь, пока тот достаточно прогреется, тронул с места, выруливая к воротам.

…Боль почему-то пришла не от головы, а от ног — как будто по пяткам с размаху ударили сучковатой дубиной. Мир, казалось, качался. Подкатывала к горлу тошнота, радужно круги в глазах сменялись темными провалами недолгого беспамятства.

Конрад фон Бютцов открыл глаза. Лепные узоры на потолке качнулись из стороны в сторону. Он попытался их удержать на месте. Наконец это удалось. Осторожно, боясь вызвать новый приступ тошноты и адской боли, он покосился в сторону. Ничего особенного не видно — край большого письменного стола, повисшая на черном шнуре телефонная трубка, а под ней его пистолет. Он хотел в кого-то стрелять?