Читаем Военные рассказы полностью

Вскоре лишь молчаливый лес да завороженная Оля слушали песню сердца замечтавшегося Дзелендзика.

А песня летела, неслась по лесу, рвалась в небо, пока не устала, не склонилась к зеленой мураве, разостлалась по земле нежною дымкой, вздохнула и смолкла. Только тогда Дзелендзик поднял голову и встретился глазами с Олей.

Оба вспыхнули, застеснялись, хотели отвести взгляд в сторону, но не могли.

— Это ты, Оля?

Странный вопрос: разве не видно, что это она, Оля, высокая, стройная, как березка, и такая же трепетная? Неужели об этом нужно спрашивать? А что, если дивчина обидится и убежит, да потом еще высмеет перед подругами?

Нет! Не убежит она и не высмеет. Она не отвечает на этот неуместный вопрос, потому что хорошо знает: не об этом хотел спросить Делендзик. Она уверена: он ей скажет совсем другие слова. Скажет. А сейчас этим одним вопросом сказано все. Да, это она, Оля, и никто другой.

Она готова вот так стоять перед ним вечность, смотреть в глаза и молчать. Только бы ничто не помешало этому, не спугнуло, не отвлекло…

А тем временем по лесу:

— Дзелендзик! Эй, Дзелендзик!

И он, будто очнувшись, отводит от нее взгляд в сторону, откуда слышится голос.

— Вот, кажется, уже зовут…

— Да. Зовут.

Она отвечает ему одними губами.

Дзелендзик не откликается на зов. Может, позовут-позовут, да и перестанут?

А голос еще тревожнее:

— Дзелендзик! К командиру!

Он моментально вскакивает на ноги. Срывает с плеча ремень баяна. Делает шаг в сторону стоящей в молчании девушки, передает ей инструмент. И снова встречается с нею глазами:

— Оля!

Она тревожно взметнула кверху густые ресницы.

— Вечером… выйдешь?

Длинные ресницы опустились. На щеках — пионы.

— К большому дубу…

Она стыдливо опускает голову.

— Оля, придешь?

Легкою пташкой отрывается от березы, мчится в лесную чащу, но, отбежав немного, остановилась, обернулась, виноватыми глазами ищет его глаза.

— Придешь?

И она трепетно, счастливо, чуть заметно кивает в знак согласия. Она придет, придет… К дубу, к березе. На край света. Потому что не может не прийти.

— Дзелендзик! К командиру!

— Иду! — будто просыпается Дзелендзик и не идет, бежит на зов.

У штаба — суета. Вооруженные люди бегут по узенькой лесной тропке, куда-то спешат. Дзелендзик видит за густыми стволами деревьев и своих товарищей-минеров с тяжелыми мешками-ранцами за плечами.

Тревога!

Он забыл обо всем. Об Оле. О баяне. О танцах. Он побежал изо всех сил к штабу с одной мыслью: тревога, опасность, а он занят был своим, личным…

— Дзелендзик! Скорей! Догоняй хлопцев! — слышит он голос начальника штаба.

— Слушаюсь! Куда прикажете идти?

— Догоняй хлопцев. Они скажут.

Дзелендзик убыстряет бег, а на сердце горечь: он последний узнает о задании, о котором должен знать первым.

Вскоре, догнав партизан, он пристраивается в хвосте группы, хочет спросить: «Куда идем?» — и не может. Ждет, не скажет ли кто-нибудь. Но не говорят. Видимо, не замечает никто Дзелендзика…

Наконец выходят на небольшую, узенькую полянку, по краям которой разместились конюшни из жердей и невянущих сосновых веток. Запряженные в партизанские тачанки лошади беспокойно бьют о землю копытами.

— По тачанкам! — слышит Дзелендзик команду.

Он подбегает к своим минерам, вспрыгивает на повозку, что уже тронулась с места. Через минуту тачанки с шумом и треском несутся по лесу.

По пути Дзелендзик узнает, что на партизанский лагерь наступают фашисты. Движутся с танками. А танки могут пройти только одной дорогой, и дорогу эту приказано заминировать. Спешно, не теряя ни минуты!

Дзелендзик постепенно успокоился и уже думал только о предстоящей операции, прикидывал в голове, как лучше поставить мины, чтобы не пропустить ни одного немца.

На место они прибыли вовремя. Остановились на опушке. Перед ними — широкое цветущее поле. Далеко-далеко, за песчаным холмом, чуть виднелось село. Оттуда должны прийти враги. По этой же самой дороге, что привела сюда партизан, враги могли пробраться в их лагерь.

Даже не верилось, что на этом тихом и мирном поле могли появиться фашисты. Здесь так было красиво, пустынно. Как знать, возможно, разведчики ошиблись, сделали поспешные выводы? Но командир роты уже приказывает занять оборону. Дзелендзику велено приступить к минированию.

Он моментально отогнал от себя неуверенность, раздумья, забыл про лес и поле, про тишину и летнюю красоту полевых просторов. Стал командовать своими подчиненными уверенно и властно.

Минеры готовили гнезда для мин, собирали мины. Заряжал их Дзелендзик. Заряжал своим собственным способом. Поставленная Дзелендзиком мина обязательно сработает, и уж никто, будь он самим богом, ее не снимет.

Не успели партизаны выкурить по цигарке, как дорога была заминирована. Минеры заняли свои места в обороне. Дзелендзик снова почувствовал себя спокойно, сознание вины перед товарищами рассеялось.

Время тянулось напряженно. Люди чувствовали себя словно к чему-то привязанными: можно и отвязаться, да нет — нельзя. А враги не показывались.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй
Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

Труд А. Свечина представлен в двух томах. Первый из них охватывает период с древнейших времен до 1815 года, второй посвящен 1815–1920 годам. Настоящий труд представляет существенную переработку «Истории Военного Искусства». Требования изучения стратегии заставили дать очерк нескольких новых кампаний, подчеркивающих различные стратегические идеи. Особенно крупные изменения в этом отношении имеют место во втором томе труда, посвященном новейшей эволюции военного искусства. Настоящее исследование не ограничено рубежом войны 1870 года, а доведено до 1920 г.Работа рассматривает полководческое искусство классиков и средневековья, а также затрагивает вопросы истории военного искусства в России.

Александр Андреевич Свечин

Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Явка в Копенгагене: Записки нелегала
Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Книга повествует о различных этапах жизни и деятельности разведчика-нелегала «Веста»: учеба, подготовка к работе в особых условиях, вывод за рубеж, легализация в промежуточной стране, организация прикрытия, арест и последующая двойная игра со спецслужбами противника, вынужденное пребывание в США, побег с женой и двумя детьми с охраняемой виллы ЦРУ, возвращение на Родину.Более двадцати лет «Весты» жили с мыслью, что именно предательство послужило причиной их провала. И лишь в конце 1990 года, когда в нашей прессе впервые появились публикации об изменнике Родины О. Гордиевском, стало очевидно, кто их выдал противнику в том далеком 1970 году.Автор и его жена — оба офицеры разведки — непосредственные участники описываемых событий.

Владимир Иванович Мартынов , Владимир Мартынов

Детективы / Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы
Воздушная битва за город на Неве
Воздушная битва за город на Неве

Начало войны ленинградцы, как и большинство жителей Советского Союза, встретили «мирно». Граница проходила далеко на юго-западе, от Финляндии теперь надежно защищал непроходимый Карельский перешеек, а с моря – мощный Краснознаменный Балтийский флот. Да и вообще, война, если она и могла начаться, должна была вестись на территории врага и уж точно не у стен родного города. Так обещал Сталин, так пелось в довоенных песнях, так писали газеты в июне сорок первого. Однако в действительности уже через два месяца Ленинград, неожиданно для жителей, большинство из которых даже не собирались эвакуироваться в глубь страны, стал прифронтовым городом. В начале сентября немецкие танки уже стояли на Неве. Но Гитлер не планировал брать «большевистскую твердыню» штурмом. Он принял коварное решение отрезать его от путей снабжения и уморить голодом. А потом, когда его план не осуществился, фюрер хотел заставить ленинградцев капитулировать с помощью террористических авиаударов.В книге на основе многочисленных отечественных и немецких архивных документов, воспоминаний очевидцев и других источников подробно показан ход воздушной войны в небе Ленинграда, над Ладогой, Тихвином, Кронштадтом и их окрестностями. Рапорты немецких летчиков свидетельствуют о том, как они не целясь, наугад сбрасывали бомбы на жилые кварталы. Авторы объясняют, почему германская авиация так и не смогла добиться капитуляции города и перерезать Дорогу жизни – важнейшую коммуникацию, проходившую через Ладожское озеро. И действительно ли противовоздушная оборона Ленинграда была одной из самых мощных в стране, а сталинские соколы самоотверженно защищали родное небо.

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы