Читаем Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга полностью

Нужно подчеркнуть, что предохранительные повязки должны удовлетворять двум основным требованиям: 1) повязка должна обладать высокой капилляроскопичностью, 2) повязка должна быть достаточно больших размеров, хорошо наложена и плотно фиксирована.

Проф. Преображенский в своей большой экспериментальной работе («Физическая антисептика», 1894) приходит к следующим выводам: физические факторы хирургической повязки (капилляроскопичность) и окружающей среды — важнейшие и вернейшие средства борьбы с микробами при лечении ран. Всасывающая сила (непрерывно действующая) и быстрое испарение отделяемого раны могут сделать бактерии безвредными для больного организма.

Иммобилизация переломов, проводившаяся начиная от санитарного инструктора и до батальонного пункта, была весьма примитивной и в отношении нижней конечности явно несовершенной. Не могу не привести здесь печальные примеры плохой иммобилизации.

На поврежденную конечность в целях иммобилизации накладывались различные предметы, в том числе и нечто вроде шин, но все они были очень коротки и, что всего ужаснее, накладывались главным образом на периферическую часть конечности, место же перелома захватывалось только верхним участком этой своеобразной «фиксирующей» повязки. Такая повязка по существу увеличивала вес конечности ниже места перелома и при движениях усиливала действие рычага, верхний болтающийся конец которого только увеличивал раневую поверхность.

Нельзя не упомянуть и следующий факт: на передовых позициях на БПМ и даже на ППМ не всегда имелась возможность раздеть больного и наложить как следует шину; фиксация производилась через одежду. Франц указывает, что из 711 раненых с переломами бедра 145, т. е. 20 %, были доставлены на главный перевязочный пункт без фиксирующих повязок. Мой личный опыт по работе на западном фронте во время первой мировой войны дает аналогичный материал. Во время боев под Варшавой я получил из района перевязочного отряда дивизии 215 раненых с переломами бедра без каких-либо признаков фиксации. Из расспросов выяснилось, что раненые были доставлены с линии огня и прошли через полковые пункты, причем переломы не были фиксированы. Раненые лежали на полу, на соломе; переломленные конечности были обложены кирпичами.

Наконец, о жгутах. Жгуты накладывались при раздроблениях конечностей, сопровождавшихся повреждением сосудов, — обычно при висящих на обрывках мягких тканей конечностях. Далее, жгуты накладывались при обширных рваных ранах мягких тканей и сравнительно редко — при изолированном ранении сосудов, как артериальных, так и венозных.

Настоятельная необходимость в наложении жгута возникает при открытой сосудистой травматической гематоме. При глубоких и закрытых сосудистых травматических гематомах обычно не бывает настолько явных признаков ранения сосуда, чтобы санитарный инструктор мог поставить провиденциальный диагноз и наложить жгут; пульсирующая гематома делается явной лишь через несколько часов.

Суммарная статистика для французской армии дает 5803 ранения сосудов на 2 052 984 ранения вообще, т. е. 0,3 %. О положении дела в германской армии мы можем судить только косвенно, изучая частные статистики, выводы которых в общем приближаются к французским. В частности, Франц имел по своему корпусу на 42 082 раненых 0,85 % ранений сосудов. В русской литературе не удалось найти сводной статистики. Из относящихся к Первой мировой войне статистик отдельных авторов статистика Розена, охватывающая свыше 100 его собственных случаев и упоминающая о нескольких сотнях случаев, наблюдавшихся за истекшую войну, не дает, к сожалению, каких-либо указаний об отношении их к общему числу раненых.

Для иллюстрации я приведу здесь свой личный материал, собранный мной в Лодзи, Скерневицах, Гройцах и на жирардовском отделении головного эвакопункта, который одновременно являлся районом расположения дивизионных лазаретов и отчасти главным перевязочным пунктом ввиду близости фронта. Наши цифры мы разбиваем по трем разделам: 1) ранения сосудов при переломах; 2) пульсирующие гематомы; 3) открытые кровотечения.

Приводимые цифры относятся к 82 600 раненым и взяты и из отчетов различных учреждений Военно-санитарного ведомства и Красного Креста. Всего сосудистых повреждений было 685, т. е. 0,8 %, из них пульсирующих гематом — 134, открытых ранений сосудов — 158, ранений сосудов с переломами — 393.

Все раненые, кроме имевших пульсирующие гематомы, поступили с наложенными жгутами. На основании данных ряда врачей и моей личной работы на полковом пункте я убедился в том, что жгуты накладываются гораздо чаще, чем нужно; очень часто жгуты накладываются при осложненных переломах с большими ранами мягких частей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачебные истории

Побеждая смерть. Записки первого военного врача
Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы. Сергей Петрович открыл первые в России женские лечебные курсы, впервые применил термометр для определения температуры человека и разработал систему гигиены для врачей. В этой книге Сергей Петрович рассказывает о самых сложных и интересных случаях, с которыми ему довелось столкнуться во время врачебной практики, а также повествует о том, как нужно беседовать с больным, на что следует в первую очередь обращать внимание, как строить систему лечения пациента.

Сергей Петрович Боткин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное