Военный Петербург эпохи Николая I

«Избавьте меня от описаний сцен с великим князем Михаилом Павловичем — их даже было бы совестно описывать»,[64] — так отзывался впоследствии Михаил Бестужев. И без того можно догадаться, что молодой и вспыльчивый великий князь не пожалел бранных слов для офицера, поднявшего восстание в его любимом полку, для одного из самых опасных заговорщиков, который даже на допросе вел себя вызывающе. Во дворец Бестужев явился сам и добровольно отдал свою шпагу. Не думал ли он, что за этот красивый поступок его сразу простят и быстро освободят? Впрочем, многие декабристы первое время после своего поражения еще не представляли, что следствие возьмется за них всерьез, как за настоящих преступников.

17 декабря император назначил следственную комиссию по делам декабристов, куда вошел и великий князь Михаил Павлович. Независимо от нее, по приказу великого князя, в Л.-гв. Московском полку была создана своя следственная комиссия. Ее целью было «приведение в ясность всех обстоятельств, сопровождавших происшествие в полку 14 декабря 1825 года и открытия всех причастных в приготовлении оного лиц». Было составлено подробное описание событий 14 декабря в полку и выявлено еще четыре офицера, причастных к восстанию. Трое были переведены в армейские полки, один оправдан.

Что же касается работы в составе государственной следственной комиссии, то, как пишет историограф великого князя, «и тут доброе сердце его высочества не раз проявилось. Так, будучи страстным охотником курения, великий князь Михаил Павлович исходатайствовал дозволения курить в казематах крепости, и, по словам А.С. Гангеблова, каждый из заключенных получал на счет его высочества тот сорт табака, который курить привык».[65]

Великий князь Михаил Павлович. Худ. Д. Доу. 1820-е гг.

Михаил Павлович довольно редко являлся на заседания, и сидел на них, закрыв лицо листом бумаги. По его ходатайству приговоренный к смертной казни Кюхельбекер был помилован — казнь заменили 15-летним заключением в крепостях, а в 1835 году, тоже по просьбе Михаила Павловича, этот срок был сокращен на 5 лет. Великий князь прислал узнику прекрасную медвежью шубу, в которой тот и проделал свой путь от крепости Свеаборг до сибирского Баргузина.

Как видно из этого, милосердие Михаила Павловича доходило до того, что он спас жизнь тому, что покушался на его жизнь. В день восстания великий князь честно и до конца исполнил свой долг, а затем, когда опасность миновала, как истинно русский воин проявил милосердие к побежденным.

С воцарением Николая I Михаил Павлович получил множество новых должностей. Уже в декабре 1825 года он был назначен генерал-инспектором по инженерной части, а также членом Государственного совета, где мог присутствовать, когда был свободен от военных дел. Главное в его жизни назначение произошло в два приема. В 1826 году он стал командующим Гвардейским корпусом. Официальным командиром гвардии все еще оставался живущий в Варшаве цесаревич Константин, который занимался только своим варшавским отрядом. 25 июня 1831 года Михаил Павлович стал командиром Гвардейского корпуса, а также главным начальником всех сухопутных военно-учебных заведений. Кроме того, в 1844 году он стал еще и командиром Гренадерского корпуса, и всю жизнь продолжал управлять всей артиллерией. Его приказы были подписаны: «Генерал-фельдцейхмейстер Михаил».

Возглавляя гвардию, Михаил Павлович совершил два больших похода, и побывал в боях, под огнем. В 1828 году он командовал Гвардейским корпусом в Русско-турецкой войне. При осаде крепости Браилов великий князь приказал часовому удалиться, встал на его место и стоял под обстрелом, делая важные наблюдения. Когда он покинул опасную зону и часовой вновь занял свое место, около него разорвалось турецкое ядро, и солдат был ранен.

Рядовой Л.-гв. Литовского полка. Литография Л. Белоусова. Около 1831–1833 гг.

В 1831 году во время Польской кампании железная дисциплина и соблюдение требований устава, насаждаемые великим князем, строгая выучка войск сыграли свою положительную роль. Михаил Павлович не был выдающимся полководцем, но при этом, что очень важно, и не считал себя таковым. Неукоснительное соблюдение воли государя, храбрость, патриотизм, чувство долга, скромность, отсутствие личных амбиций, заботливое отношение к солдатам помогали ему благополучно командовать войсками и не жертвовать ими понапрасну. Участник этой войны, офицер Л.-гв. Егерского полка Петр Александрович Степанов писал: «…все его распоряжения отличались точностью и спокойствием. Каждый начальник знал, куда ему идти и что делать. Поэтому мы отправлялись на разведку, в передовые караулы и в самое сражение, как на маневры, как на ученье. Помню, когда в эту войну мне пришлось первый раз быть в деле, я сам себя спрашивал: „Неужто это сражение?" Части двигались стройно, равняясь в ногу, останавливались по команде и тотчас выравнивались, цепи соблюдали линии — словом, все по уставу.

Трубач Л.-гв. Уланского Его Высочества великого князя Михаила Павловича полка в 1836–1846 гг.