Военный советник

К большому сожалению князя, прошлый военминистр Ванновский так и не смог пропихнуть через игольное ушко "Высочайшего одобрения" свой давно назревший (перезревший даже!) проект о единой, стройной и вполне логичной системе унтер-офицерских училищ. Нет, надежа-царь вполне соглашался с тем, что служить в армию нынче идут не самые лучшие представители дворянского сословия. Разумеется, были семьи, поколениями дававшие империи хороших генералов и военных администраторов... Были, да потихоньку сплыли. Не все, конечно, далеко не все! Но сухая статистика безжалостно показывала, что все меньше дворянских недорослей одевали юнкерскую форму, выбирая путь служения Вере, Царю и Отечеству - и все больше юношей отдавало предпочтение презренному металлу и личному комфорту, поступая в гражданские учебные заведения. Где они усердно учились на инженеров, юристов или финансистов, а затем прекрасно устраивались в жизни, свысока поглядывая на неудачников в погонах. Так вот: все это государь Николай Второй признавал (хотя и нехотя), и не возражал против того, что сложившаяся ситуация просто-таки вопиет к переменам. Но как только речь заходила о том, чтобы увеличить в Русской императорской армии число унтер-офицеров и фельдфебелей, передав им часть офицерских обязанностей - и за счет этого парировать вечную недостачу толковых низовых командиров... Возникало полное впечатление того, что Самодержца и хозяина земли Русской одолевал кратковременный паралич умственной деятельности. Царь вел себя как хорошенькая девушка, получившая слегка неприличное, но очень интересное для нее предложение - не говоря в ответ ни твердого да, ни категоричного нет.

Ц-зинь!

Короткий мелодичный звонок вырвал Александра из размышлений. Слегка дрогнула занавеска на окне, позволяя увидеть хорошо знакомый дворец Юсуповых на набережной реки Мойки...

"Покой нам только снится"

Глубокий вздох, резкий выдох - и вместе с ним до срока исчезает "служебная" маска вежливого внимания с оттенком холодного высокомерия. Теплеют янтарные глаза, на лице проявляется смесь искренней благожелательности и легкого предвкушения приятной компании... Он ведь приехал к давней подруге на обед в малом кругу, здесь официоз неуместен! Да и запускать в оборот несколько полезных слухов лучше всего за милой дружеской болтовней.

- Ваше сиятельство.

Поклон знакомого лакея, забравшего перчатки и головной убор; еще один слуга, сопроводивший его вверх по Парадной лестнице - и третий, объявивший довольно улыбающейся хозяйке о прибытии гостя.

- Я ждала вас несколько раньше!..

- Зинаида Николаевна.

Поцеловав надушенную чем-то нежно-терпким ручку, мужчина совсем было собрался выдать стандартную "отмазку" всех военных и чиновников - но хозяйка громадного дворца его опередила, сложив руки на поистине осиной талии:

- Понимаю, и не упрекаю: для моего супруга служба тоже стоит на первом месте.

Легчайшая тень, промелькнувшая в глазах светской львицы, лучше любых слов намекнула, что не все так просто, как она говорит. Или граф Сумароков-Эльстон служил как-то не так, или с самим Феликсом Феликсовичем было что-то не то...

"Или все сразу? Надо бы озадачить Службу наблюдения, чтобы прояснили этот вопрос - да и вообще, собрали дополнительный материальчик".

Тем временем они дошли до Голубой гостиной, где новоприбывшего встретил кислой миной известный придворный живописец Серов, и вполне нейтральной улыбкой - тайный советник, гофмейстер и обер-шенк граф Павел Сергеевич Строганов. Один из последних представителей известной фамилии слыл давним ценителем и коллекционером живописи, умеренным меценатом и просто хорошим человеком весьма добродушного нрава - в отношении людей своего круга, разумеется.

- День добрый, господа.

Впрочем, сдержанность их чувств и приветствий вполне компенсировалась весьма милой улыбкой младшей сестры хозяйки, княжны Надежды Николаевны. А уж как расцвел наследник княгини Юсуповой, княжич Николай!.. В глазах пятнадцатилетнего отрока прямо-таки светилось легко читаемое - "Спаситель вы мой!!!"

- Александр Яковлевич!

И если душевный порыв отчаянно скучавшего среди взрослых разговоров подростка был прост и понятен, то с Надей все была сложней. В живописи восемнадцатилетняя красавица разбиралась весьма прилично (получше многих искусствоведов), и беседы на высокохудожественные темы утомить ее не могли. Талант очаровывать собеседника и управлять течением разговора у сероглазой Снежинки тоже наличествовал - причем изрядно отточенный регулярной практикой под чутким руководством старшей сестры. Так что заскучать в обществе придворного художника и престарелого графа-коллекционера она ну никак не могла.

- Надежда Николаевна.

Поэтому или княжна как-то уж слишком сильно обрадовалась именно его приходу - или же имеет место быть некая интрига, в которой скромная персона одного "опоздуна" занимает центральное место. Хотя?.. Если бы Александр специально не развивал в себе умение чувствовать людей... Хм, пожалуй, откровенная приязнь младшей хозяйки так бы и осталась незамеченной.