Военный советникъ

Прекрасно оценив тактичность, с которой подданный обошел щекотливую тему мздоимства адмиралов и их начальника великого князя Александра Михайловича – глава Дома Романовых сделал пометку на память. Умение знать свое место и вовремя остановиться в расследовании – это весьма ценный талант!

– М-мм?.. Банкиры Поляковы?

– Слишком вольно обращаются с чужими деньгами, ваше императорское величество. Также есть обоснованные подозрения в том, что они поддерживали Бунд – но, к моему глубочайшему сожалению, твердых доказательств найти не удалось. Однако я не теряю надежды…

После этих слов во взгляде императора определенно что-то поменялось. Всего лишь на неуловимое мгновение мелькнула тень истинных чувств – но генерал в лазоревом мундире это заметил и запомнил.

– Хм. Член Государственного совета[92] Половцев?

– Пользуясь своим высоким положением и злоупотребляя высочайшим доверием, вне всякой меры наживается на поставках рельсов и прочего металла для казенных нужд.

Захлопнув папку и демонстративно положив ее перед собой, самодержец уточнил источник столь занимательных сведений.

– Агентурные сведения и аналитическая работа. Еще внимательное чтение статистических сводок и биржевых газет: из последних, ваше императорское величество, при определенной сноровке можно узнать много полезного.

Помолчав, царь встал и вышел из-за стола на целый шаг – намекая тем самым генералу Васильеву и на окончание аудиенции, и на свое благожелательное к нему отношение. Последнее давало надежду на то, что прошение будет рассмотрено и обдумано – а не выкинуто в мусорную корзину сразу по его уходе. Дождавшись, пока за жандармом-карьеристом закроется дверь, Николай Александрович уселся обратно и задумался…

Бом!

В себя его привел гулкий звон часов, отбивших половину третьего. Переложив папку в верхний «срочный» ящик стола, император тоскливо оглядел горку ожидающих его визы всеподданейших докладов, и потянулся к коробке с папиросами. Сейчас бы погулять по тропинкам парка с ружьем, пострелять ворон, всласть подышать свежим воздухом и насладиться чистым небом… Прав был покойный батюшка – каторга, натуральная каторга!

Небо… В его бездонной синеве медленно и величаво плыла пузатая сигара дирижабля, размеренно гудя моторами на выносных пилонах. Пластали воздух неутомимые трудяги-пропеллеры, оглаживали серебристую обшивку жаркие лучи близкого солнца – а далеко внизу скользила по верхушкам деревьев вытянутая тень малого транспортника серии «Чайка»…

– Вижу первый ориентир! Капитан, мы на подходе к точке.

Молодой мужчина в белой фуражке «первого после Бога» коротко кивнул штурману, затем едва заметно покосился на пассажирское кресло, в котором дремал его превосходительство генерал-губернатор Приамурского округа. Спал он, кстати, не просто так – а сильно утомившись на торжественном открытии первой очереди Владивостокского судостроительного и судоремонтного завода! В общем, голос капитану пришлось сильно понизить:

– Рулевой-один! Коррекция курса, лево три.

– Есть лево три!..

Крутанув небольшой штурвал, матрос начал внимательно следить за стрелкой большого компаса. Вот она отклонилась на один румб[93], затем миновала второй и третий, остановилась и нехотя начала сползать назад. Потом неуверенно закачалась, словно раздумывая – переступать черную черточку или нет? Впрочем, от ее желания или нежелания тут мало что зависело.

– Ориентир номер два!

– Принято. Сбавить ход до малого…

Дождавшись, пока указатель скорости с мелодичным звоном изменит положение, капитан одобрительно кивнул:

– Так держать.

– Есть так держать!..

Потихоньку замедляясь, многометровая туша воздушного кита оставила позади приметную скалу с раздвоенной вершинкой, слегка выпирающей над зеленым морем тайги наподобие кораллового рифа. Вильнула носом от сильного порыва бокового ветра, недовольно рыкнула моторами правого пилона, парируя начавшееся курсовое отклонение – и безошибочно навелась на столб густого черного дыма, появившийся впереди.

– Кхм!..

Поглядев на сладко посапывающего пассажира, командир малого транспортника нерешительно погладил тумблер общекорабельного ревуна. Вздохнул, переглянулся с навигатором и потянулся к телефонной трубке внутренней связи.

– Машинное, объявляю десятиминутную готовность к сбросу.

Пока он отдавал распоряжения, штурман как раз отщелкнул защитный колпак на очередном приборе. Привычными движениями подкорректировал положение тугих верньеров, вводя поправки на скорость, высоту полета и ветровой снос – после чего буквально влип лицом в резиновые наглазники оптического прицела. Кто-то скажет – бомбового. Скажет, и будет полностью не прав, ведь дирижабли серии «Чайка» были абсолютно мирными воздушными судами! Хотя, конечно, кое-какое оружие на борту все же несли: ракетницу с тремя дюжинами разноцветных зарядов и гладкоствольный дробовик с полусотней патронов – но все это входило в комплект выживания (не дай Бог, конечно!) при возможном крушении.

– Принять самый малый ход.

– Есть самый малый!

– Приготовиться к сбросу!..