Военный трофей

— Что ты имел в виду, сказав, что не можешь произносить её имя?

Ремн вздохнул.

— Король запретил говорить о ней или пытаться узнать о её здоровье или состоянии.

Кир нахмурился.

Я положила ладонь на плечо Ремна.

— Пожалуйста, передай Анне, что всё в порядке и со мной хорошо обращаются. Она не должна волноваться. Накажи ей питаться, как следует, иначе она заболеет.

Кир фыркнул, как будто понял комичность ситуации.

Ремн улыбнулся и снова меня обнял.

— Скажу. И вот… книга, которую ты заложила. Я не могу оставить её у себя и продать. — Он открыл сумку и достал моего «старого друга». Обложку почистили, она пахла седельным мылом.

Я рассмеялась от радости и без раздумий повернулась показать книгу Киру. Он странно на неё посмотрел. Повернувшись к сундуку, он открыл его и вытащил маленький мешочек.

— Моя благодарность, торговец книг. Вот деньги, взятые взаймы, и небольшое вознаграждение за хранение и доставку книги.

Ремн не пошевелился.

— Военачальник, в этом нет необходимости. Я сделал это ради дружбы.

Кир серьёзно на него посмотрел.

— Тогда позволь мне сделать это от имени людей, которым вы помогли.

Ремн поклонился и встал в полный рост. Он изучил лицо Кира со строгим взглядом.

— Вам вручили сокровище, военачальник. Король может не видеть его, но не мои люди. Берегите и лелейте её.

— Ремн, — одёрнула я, заливаясь румянцем.

Кир просто кивнул, как будто не споря.

— Я должен вернуться к своим людям. Трофей, присоединяйся к трапезе, как только освободишься.

С этими словами он покинул комнату.

Ремн сжал мою руку.

— Лара, Озар передаёт тебе сообщение. После церемонии Ксиманд решил лично вынести из твоей комнаты последние вещи. Он простоял там не одну минуту и выбежал в неистовой ярости. По пути он говорил… кажется, он как-то убедил себя, что ты предала его. Даже когда он в одиночку переговорил с посланником военачальника, его гнев был сосредоточен только на тебе. Будь осторожна, Лара. Он ненавидит тебя.

— Ремн, я повиновалась Ксиманду. У него нет причины ненавидеть меня. — Я прижала книгу к груди. — Ты можешь остаться?

Ремн покачал головой.

— Я должен вернуться и рассказать всё Анне, прежде чем бедная женщина похудеет ещё на одну унцию.

Он улыбнулся и обнял меня. Я сжала его изо всех сил, пока он не выскользнул из моих объятий с мокрым от слез лицом.

— Береги себя, дитя.

Маркус сопроводил его из комнаты, а я вытерла лицо.

Я положила книгу под свою подушку, сделала несколько глубоких вздохов и вернулась в зал совета.

Кир вёл речь, когда я вошла:

— …поэтому планы тоже должны измениться. Если мир удержится, мы создадим новое подразделение наших сил. Теперь у меня нет выбора, кроме как вернуться в Сердце Равнин с военным трофеем. Симус, я оставлю тебя охранять мои владения.

— Ах, мои страдания не знают границ, — шутливо ответил Симус. Под дружный хохот я села на своё место. В душе зияла дыра, который там не было прежде. Хотя разумом я понимала, что принадлежу военачальнику, моё сердце отрицало возможность покинуть родимый край. Один разговор с Ремном заставил меня нестерпимо скучать по Анне и кухне. Как я перенесу вечную разлуку с ними?

Кир продолжал говорить.

— Я позвал на церемонию почтения мёртвых и ксиан, и равнинников. Церемония пройдёт в замке, завтра вечером. Сами решайте, кто поедет со мной.

Он встал и оглянулся по сторонам.

— Если ничего больше нет… — По его тону было понятно, что лучше его сейчас ничем не беспокоить.

— Я держу ваш символ, военачальник.

Мои глаза расширились. Гил как-то умудрился войти в палатку и взять символ. Его юный голос дрожал, но он стоял, возвышаясь над толпой, всем своим видом излучая юность и чистоту. На нем была туника без рукавов, и я без проблем рассмотрела татуировки на обеих руках.

Кир сел на место с серьёзным лицом, но в его голосе звучала теплота.

— Какую правду ты выскажешь сенелю, которому ты служишь, но не принадлежишь?

Гил сглотнул, но не отступил.

— Я Гил. Я выскажу одну истину. Я желаю, стать у-че-ни-ком… — он произносил слово медленно и тщательно — …военного трофея, и оставить путь воина ради целительства.

Перья на символе закачались, и я поняла, что у Гила дрожат руки.

Раздались гневные возгласы, воины вскочили на ноги. Глаза Гила расширились, и его руки ещё сильнее сжали символ, задевая колокольчики. Он не повернулся посмотреть на людей позади себя. Вместо этого он сосредоточил своё внимание на Кире.

Кир вскинул руки, заставляя всех успокоиться.

— Он держит мой символ.

Воины заняли свои места.

— Я отвечу на твою истину.

Кир встал на край помоста и посмотрел вниз на Гила. Паренёк кивнул и положил символ на место, но остался стоять рядом.

— Ты избираешь чужой путь, Гил. Эта правда изменит твою жизнь навсегда, особенно в глазах наших людей. — Гил открыл рот, но Кир поднял руку. — Я рассмотрю твою истину. Такое решение не принимают беспечно, и ты не услышишь ответ на свою истину, пока мы находимся на поле боя. Возвращайся к своим прежним обязанностям.

Плечи Гила резко поникли. Кир внимательно на него посмотрел.

— Какие у тебя дополнительные обязанности, Гил?

За мальчика ответил Йерс: