Военный трофей

Кир вошёл в тронный зал, излучая каждым шагом силу и уверенность. Я ступала рядом с ним, отставая на один шаг. Зал был переполнен людьми, занявшими каждый уголок и щель. Людей Кира было столь же много, как и дворян. Все кланялись, когда мы равнялись с ними, и поднимали головы, когда мы проходили вперёд. По комнате сразу же разнеслись шепотки: все обсуждали военачальника и, то, что его рабыня идёт прямо за ним, как равная. Я же смотрела только вперёд. С правой стороны от трона стояло второе кресло, поменьше. Кир подошёл к трону, повернулся и оглядел зал. Я сделала шаг налево, чтобы встать рядом с ним. Кир бросил на меня быстрый взгляд и указал на второй трон. Мои глаза расширились, но я повиновалась. За спиной я услышала, что герольд объявил Ксиманда.

Чьё место я только что заняла.

Толпа среагировала, как только я повернулась к залу, демонстрируя платье во всем его темно-красном великолепии. Я пропустила мимо ушей все шепотки, потому что, как только Ксиманд пошёл по залу, я увидела в точности до секунды, как брат понял, что произошло. Я опустила глаза, не желая видеть взгляд Ксиманда, который подходил все ближе и ближе. Должно быть, Кир сделал какой-то жест, поскольку брат встал слева от его трона. Я услышала, что герольд объявил о лорде-маршале Уоррене и членах Совета. Они прошли через тронный зал и выстроились с левой стороны от Ксиманда.

Как только все заняли свои места, Кир сел. Я подождала несколько секунд и тоже села. Все остальные остались стоять.

В зал вышел архиепископ Дризен с двумя помощниками, поклонился перед военачальником и начал церемонию. Древние песнопения, мрачные и сладостно-горькие молитвы о мёртвых заполнили моё сознание. Ладан чадил из кадильниц на длинных ручках, которые медленно раскачивали двое служков. Честно говоря, они могли пройтись голыми и натереться навозом — так много внимания я на них обращала. Все мои мысли были поглощены Ксимандом и тем, как его оскорбил Кир. Ксиманд не идиот, он не подвергнет опасности мир. Я надеюсь. Но поставить рабыню выше короля…

Я рискнула бросить взгляд на военачальника. Он восседал на троне с величием, которого я никогда не лицезрела у брата. Я с трудом отвела взгляд и попыталась сконцентрироваться на священниках. Я не видела Ксиманда со своего места, но могла представить выражение его лица.

Выпить после церемонии он нас точно не пригласит.

Архиепископ завершил молитву и поклонился Киру. Казалось, лорды и леди подумали, что церемония окончена, но Кир дал знак рукой, и из толпы вышел Жоден при лучшей броне и оружии. Его круглое лицо омрачал хмурый взгляд.

Жоден приблизился к трону и поклонился. Кир кивнул ему в ответ.

— Жоден, ты возвеличишь нашу церемонию. — Кир окинул взглядом присутствующих. — Наша традиция требует оплакать мёртвых песней. Жоден согласился выступить для нас.

Жоден воздел правую ладонь к небу и сказал на своём языке:

— Да услышат небеса мою речь. Да запомнят её люди.

Ему ответили все, кто смог понять его слова.

— Мы будем помнить.

Жоден опустил ладонь, глубоко вздохнул и начал петь.

Его речь звучала богаче и намного глубже, чем я ожидала. Песнь заполнила комнату, останавливая все шорохи и шепотки. Каким-то образом его голос объединил нас, позволил поделиться своей болью и на краткую секунду сделал единым целым. Язык не стал барьером. Для тех, кто понимал, в песне говорилось о возлюбленных, которые больше никогда не увидят небо, не разделят сладость кубка с вином. Или радость смеха. В ней говорилось о пустоте за столом, заброшенном домашнем очаге, о дыре в сердце. Мои глаза наполнились слезами. Я вспомнила отца и того воина, что умер благословив меня на прощание. Я опустила голову, стараясь не дать волю своему горю.

Остальные тоже не остались безучастны. Я бросила взгляд на Кира и увидела крепко сжатый кулак и побелевшие костяшки пальцев.

И тут песня изменилась. Голос Жодена зазвенел в надежде на воссоединение, что любимые снова поскачут на лошадях под бесконечными небесами и испьют ещё неизведанных вин. Я сумела поднять голову и посмотреть на Жодена, пока в воздухе витали финальные строки. Я вытерла глаза, захлюпала носом и заметила, что и остальных тронула эта песня.

Утихли последние ноты, и Жоден снова поднял руку.

— Чтобы помнили.

И раздался ответ:

— Мы будем помнить.

Кир повторил слова и продолжил:

— Благодарю тебя, Жоден. Ты оказал нам честь.

Жоден поклонился и попятился к толпе.

Архиепископ вышел вперёд, готовясь по традиции благословить монарха. Бросив осторожный взгляд в сторону Ксиманда, он встал перед Киром, поклонился и благословил его. В конце Кир уважительно кивнул первому лицу нашей церкви.

Без всяких раздумий архиепископ повернулся ко мне, и я увидела, как расширились его глаза, когда он понял, что натворил. Традиция требовала благословить и королеву, а трофей едва ли подходил на эту роль. Казалось, бедняга совершенно растерялся, но решил кивнуть мне. Я кивнула в ответ. Я сомневаюсь, что он даже осознал, как вздохнул от облегчения, повернувшись благословить народ.