ВоенТур 3 (СИ)

Приехавшие командиры почему-то не спешили отходить от машины, что-то обсуждая. Вскоре отойдя в сторону, они присели за поваленным деревом. Майор ленивым движением вытянул из кармана пачку «Казбека» и зажигалку. Полковник достал из портсигара в нагрудном кармане сигарету и поставил ногу на ствол. Майор чиркнул своей зажигалкой и они прикурили от нее. Оба сделал по глубокой затяжке. После этого пограничник снял фуражку провел куском бинта по своему потному лбу, присел, и, закинув ногу на ногу, снова затянулся.

Ну вот, похоже представление продолжается… Изредка они поглядывали на штабную палатку и на окружающих, как бы подтверждая друг другу, мол, да, именно это я и имел в виду. Через какое-то время подойдя к машине, батальонный комиссар Барсуков встал у дверцы и вытащил планшетку. У меня сложилось твердое мнение, что они ожидали, когда на них обратят внимание.

Наконец они не спеша, вразвалочку пошли к с нашей палатке. Войдя в нее, они прошли к обшарпанному раскладному столу.

— Здравствуйте, товарищи — особист вскинул руку к фуражке. — Это полковник Мисюрев, заместитель наркома Госбезопасности Белорусской ССР товарища Цанавы.

Это был первый сравнительно высокий по званию представитель НКГБ, оказавшийся в расположении бригады. Я внутренне подтянулся и вышел навстречу гостям, но не один, а взяв с собой начальника штаба и подвернувшегося рядом комбата зенитчиков.

— Здрасть! — нестройным хором ответили ему все присутствующие в штабной палатке.

— Здравствуйте, товарищи. — с легкой приветливой улыбкой отдал честь Мисюрев.

По тембру его голоса сразу стало ясно, что он не местный, как я и предполагал. Он кивнул, и в его глазах мелькнула лукавая насмешка. Но выражение лица человека, стоящего передо мной, не отличалось такой же чистотой, как его френч и сапоги.

— Прошу меня простить, товарищи — полковник мастерски изобразил легкое смущение и, посмотрев мне прямо в глаза, спросил — Товарищ полковник, где мы можем с Вами переговорить наедине?

Возникшая неловкая пауза слегка затягивалась. Я указал на поваленное дерево, где он с особистом недавно курил и развернувшись двинулся в ту сторону, бросив НШ:

— Пока ты за старшего. — Тот в ответ понимающе кивнул.

Полковник, дойдя до поваленного дерева огляделся, полез в карман и слегка нерешительно спросил — можно ли закурить?

Я коротко кивнул, но не удержался и съязвил:

— Вроде недавно курили…

— Все так… Но с началом войны, стал дымить намного больше… и ничего не могу с этим поделать…

— А мне вот удается сдерживать себя в этом деле…

— Даже не начинали?

— Да нет… было дело, но сумел бросить.

— Где это вы? — Я кивнул на его загипсованный палец.

— «Мессер» на дороге, третьего дня обстрелял. Водитель убит, а мне вот рикошетом палец сломало. — Вы — «кадровый»? — спросил он. Я кивнул. — Я тоже, — ответил он. — В 24-м начал службу рядовым на заставе…

Ситуация складывалась интересно и была довольно странная. Особисты приехали фактически одни, без соответствующей в таких случаях группы поддержки. Впрочем, если он собирался проводить силовую акцию, поддержка должна была иметь размер не менее роты, а лучше даже батальона НКВД. Но у него реально нет вообще никого. Странно. Ведет себя предельно вежливо, но знаем мы эти их подходики, есть опыт общения с товарищами из КГБ, которые нам далеко все и не всегда товарищи.

Я сел на ствол упавшего дерева и изобразил на лице усталое внимание.

— Пожалуй тоже присяду? — Полковник стряхнул пепел на зеленую траву.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Вы хотели со мной поговорить?

— Да, товарищ полковник, конечно. Меня Александр Петрович зовут. Сам я из рязанских…

— Александр Андреевич… — откуда я родом, решил умолчать, мало ли… Пошлют запрос…

— Мы уже не первый день, так сказать, наблюдаем за вами, и сначала за вашим подразделением, а теперь частью и отметили большие успехи в борьбе с немецкими агрессорами и вот, наконец, я сам решил к вам заехать… — полковник выкинул окурок, и сложил руки на коленях.

Я отметил, что поза майора была показательно миролюбивой и до кобуры достать с такого положения крайне сложно. Да и соствола он не встал. Тем не менее я немного занервничал. И хотя все его поведение дышало умиротворением и спокойствием, только глядя на его холеную морду, я совсем перестал ему доверять. Что-то было не так. Каким бы добрым и хорошим этот полковник ни казался, это был не тот случай, что бы расслабить булки.

— Кстати, а кто у вас отвечает за политработу? Он в расположении части?

От этого вопроса слегка напрягся и не сводя глаз соврал: — Нет, наш замполит сейчас осматривает передовые позиции.

— Давайте я сам его найду, заодно и посмотрю на вашу передовую…

— Хорошо. Лучше, если вы поговорите с ним с глазу на глаз.

— Александр Андреевич, в последние дни сложилась крайне тяжелая ситуация для наших войск, связь со многими частями потеряна, враг нагло лезет вперед и у нас есть некоторые проблемы… — полковник Мисюрев с трудом подбирал слова.

— Есть такое… Но хочу сказать, что многие командиры сознательно не используют даже те радиосредства, которые имеются в наличии…

— Почему?