ВоенТур 3 (СИ)

— У них так называемая «радиобоязнь» — они опасаются пеленгации и удара или артиллерии противника или люфтваффе.

— А Вы?

— А я имею таких радиоспециалистов, которые грамотно используют свою технику.

— В эти тяжелые дни ваша часть показала пример доблести и крайне высокой выучки, а товарищ генерал-лейтенант Филатов очень лестно отзывается о вас. Но есть небольшие вопросы, которые мне необходимо разъяснить.

— Слушаю Вас внимательно, товарищ полковник. — Я непроизвольно сцепил свои руки на колене.

Мисюрев потупил глаза, хмыкнул и замялся, изображая явно деланное смятение и неуверенность.

— Давайте так: я изложу Вам некоторые факты и попрошу на них ответить…

— Хорошо…

— Итак первое. В начале ваших боевых действий, ваше подразделение было оснащено абсолютно новой техникой, которой нет и никогда не было на вооружении Красной Армии. А именно — плавающий скоростной бронетранспортер, танки, бронированное самоходное орудие крупного калибра, мостоукладчик, бронированная техничка. А еще Ваше подразделение полностью радиофицировано. Это только то, что мы на текущий момент успели выявить.

— Есть такое, не буду отрицать.

— Я уже не один год служу в Западном особом военном округе и хорошо знаю о всех новых образцах военной техники, поступающей на вооружение, — он по прежнему упорно смотрел не на меня, а в траву, куда-то в точку перед мной, медленно перебирая пальцами здоровой руки. — Второе. Бойцы вашего подразделения, во главе которого вы встретили войну, все как на подбор очень образованы и технически грамотны. Рядовые бойцы отлично знают радиодело и электротехнику.

В его словах наступила пауза, но я упорно продолжал молчать.

— Третье. Мне удалось связаться с центральным аппаратом НКГБ, и там однозначно ответили, что в данный район не направлялись какие-либо специальные подразделения Красной Армии или войск НКВД, оснащенные новейшей техникой для проведения испытаний.

После этих его слов, я почувствовал как по спине скользнула капелька пота. Быстро же они отработали… А пограничник встал и заложив руки за спину продолжил, медленно ходя туда-сюда мимо меня:

— Ну а теперь самое интересное. Вы и Ваши подчиненные из состава подразделения с которым вы начали войну, неоднократно демонстрировали незнание ряда вещей, общеизвестных для любого военнослужащего Красной Армии.

Я слегка поудобнее устроился на поваленном дереве и скрестил руки. Ну давай, чего там еще у тебя есть…

— Некоторые ваши военнослужащие… Да что там некоторые… Подавляющее большинствовполне естественным образом реагировали на обращение моих людей «господа офицеры»!

«Проверял, морда гебэшная!»

Мисюрев остановился и посмотрел прямо мне в глаза:

— На основании всего вышесказанного у меня и ведомства которое я представляю, есть все основания полагать, ГОСПОДИН ПОЛКОВНИК…

— Кхм… извините, что?!

— Да, да… именно ГОСПОДИН ПОЛКОВНИК! Или какое звание у вас на самом деле?

«Ну вот… пиз#ец котенку!»

—… что вы некое подразделение Русского Общевоинского Союза, которое на средства патриотического эмигрантского движения снабжено новейшими образцами французской и британской техники и тайным образом было переброшено в приграничный район СССР для помощи Советскому Союзу в борьбе с гитлеровской Германией! После того, как она позорно разгромила Францию.

«Эко полковника занесло!» И от этой мысли, у меня на лице непроизвольно появилась улыбка.

— Вам смешно господин полковник?

— Не обращайте внимания Александр Петрович, это от нервов…

— Мы знаем о движении «Смены вех» и нам известно о том, что среди эмигрантов, особенно в офицерской среде, многие крайне враждебны германцам и симпатизируют Советскому Союзу! — Мисюрев впечатывал слова, слегка раскачиваясь с каблуков на носки сапог.

— Разрешите вопрос?

— Задавайте!

— Судя по вашей форме вы из погранвойск. — Я не спрашивал, я категорически утверждал. — По озвученной сотрудником особого отдела фронта вашей теперешней должности, вы замнаркома НКГБ. Далее… В этой организации случайных людей по определению не бывает. И вы не исключение. Отсюда следует простой вывод — в погранвойсках вы занимались разведкой!

На эти мои слова он только молча зыркнул своими серыми глазами. Но и этой его реакции мне хватило, что бы понять что я с первого раза попал в точку.

— Что еще можете сказать?

— А то, что в любой разведке является непреложным правилом минимум дважды перепроверять поступившую информацию. Но вы этого не смогли сделать! Я в этом твердо уверен…

— А в чем вы еще уверены Александр Андреевич? — Его голос стал шипящим. Мне на мгновение показалось, что еще немного и появится кончик раздвоенного языка, как у ядовитой змеи.

Теплый июльский воздух на опушке, где мы вели внешне спокойную беседу внезапно стал тягучим и липким как смола. Во время возникшей паузы, отрешенно подумал, какая же это дичь, хотя в целом звучало вполне правдоподобно и даже в чем-то логично… Тут уже просто так мне не отбрехаться.