Воевали мы честно

Еще недавно в роще находилась целая система немецкой обороны. Вдоль высокого крутого берега было проложено множество соединенных между собой ходов сообщения. Между ними — несколько больших землянок с крепкими бревенчатыми накатами. В одной из таких землянок мы и расположились. Здесь у нас произошла интересная встреча. К танкистам зашли соседи из танковой бригады, уже побывавшей в бою. Когда-то они служили вместе. Начали вспоминать старых друзей. Точно такой разговор показан в фильме «На войне, как на войне». Спрашивают: «А Мишка где?», — «Погиб», — «А Васька?», — «Сгорел», — «А Лешка?», — «В госпитале», — «А Петька?», — «Убит»… Редко кто из упомянутых танкистов был жив и здоров. В дальнейшем такие разговоры возникали у нас после каждого боя.

Утром мы отправились на Неву за водой. Умылись. Позавтракали. Я пошел прогуляться. На дне траншеи увидел немецкую гранату. Спустился, поднял и стал рассматривать. «Что это у тебя?» — смотрю, опять старшина Емельянов. Я с удовольствием показал находку. Он взял гранату и зашвырнул ее далеко в сторону, а потом доходчиво объяснил, что если мне своя жизнь не дорога, то надо подумать о товарищах, находящихся рядом.

Вечером работали на радиостанции. В углу гудела печка. Топили ее дровами. Дров хватало. Кругом стоял лес. Пилили небольшими полешками и в мороз круглые сутки поддерживали огонь. Иногда жгли маски от противогазов, их много валялось в лесу, или другую резину. Резина сгорала с ревом, и в машине сразу становилось жарко.

Неожиданно открылась дверь машины и наш шофер, здоровенный хохол Долгополов, сунул в печку какой-то брусок. Не успел он закрыть дверь, как из печи повалил густой, черный дым. Мы молнией выскочили из машины, оставив дверь открытой. Из проема двери выползал ровный прямоугольник дыма, лишь в стороне разносимый ветром. Прибежал перепуганный начальник связи. Оказалось, Долгополов зачем-то сунул в печь дымовую шашку. Шофер немедленно был переведен в роту техобеспечения. Когда дым рассеялся, и мы смогли войти в машину, там все было покрыто толстым слоем копоти. Много сил пришлось приложить, чтобы снять верхний слой сажи. И долго потом еще мы выковыривали копоть из разных щелей и лимбов.

Утром у нас появился новый шофер — Сергей Максимович Володин. Родившийся в 1905 году, он нам казался чуть ли не стариком. С ним мы долго воевали вместе и пережили множество приключений. Бывало, позавтракав или пообедав вместе с нами, Володин куда-то пропадал. Через некоторое время он появлялся с котелком каши или другой пищи. Мы долго не могли понять, где это он промышляет. Уже потом Володин рассказал, как обходил походные кухни, а их в роще было много. Подойдя к кухне, он заводил разговор с поварами. Выяснив, кем они были на гражданке, он с каждым затевал свой особый разговор. С крестьянином говорил о земле, с рабочим о технике, с девчатами о женихах. И почти всегда беседа заканчивалась котелком, полным каши.

С началом боевых действий кормить нас стали довольно прилично. Каждый день выдавали сто грамм водки или пятьдесят грамм спирта, как их называли, «наркомовские». Получали табак или махорку. Я не курил и свою пайку табака отдавал ребятам.

Поздно вечером меня послали с донесением в штаб БТМВ. Он находился на другом берегу Невы. Идти надо было с опаской. Лед был покрыт множеством воронок от мин и снарядов. Вокруг лежало большое количество неубранных трупов. Было темно, и только в районе 8-й ГЭС непрерывно взлетали ракеты. Когда возвращался, невдалеке разорвалось несколько снарядов. Я прибавил шагу и уже вскоре был в своей землянке.

Через два дня наш полк пошел в свой первый бой. Наступали на 8-ю ГЭС. Танки совместно с пехотой с боем вошли во Второй городок. Там находились два немецких продуктовых склада. Голодная пехота, бросив танки, дорвалась до находившихся на складах продуктов. Немцы опомнились и стали уничтожать оставшиеся без поддержки танки. Оставив на поле боя большое количество подбитых машин, мы отошли. Потери были ужасны. Погибли три командира роты, четвертый был ранен. Погибли комиссар и начальник штаба и еще много командиров. Начальник особого отдела был ранен. Начальником штаба стал капитан Брюквин, бывший до этого заместителем. С ним мы прошли долгий и славный боевой путь. О нем остались самые хорошие воспоминания.