Воевали мы честно

В боях за Красное Село принимало участие несколько танковых полков совместно с 30-м гвардейским корпусом. Противник взорвал плотины и затопил низины. Но войска по ледяной воде все равно шли вперед. В районе Вороньей горы наш полк взаимодействовал с 63-й сводной гвардейской дивизией. В ночь на 19 января, взяв на борт десант пехоты, танки обошли Воронью гору справа и, миновав станцию Дудергоф, ударили в тыл врага. Полк ворвался в деревню Кавелахта. Из большого дома с антенной на крыше выскочил немецкий офицер. Увидав на башнях звезды, он хотел бежать, но был убит. Тут же танкисты расстреляли дом, где, судя по антенне, размещался штаб. Немцы быстро опомнились и перешли в контрнаступление. Особенно активно враг атаковал со стороны Вороньей горы. Наши танки заняли круговую оборону. Пехотинцев оставалось все меньше и меньше. Командир полка Примаченко запросил помощь. Мы передавали радиограммы в штаб армии с просьбами подбросить пехоту. Из штаба обещали помочь, но поддержки не было. Наконец штаб армии дал разрешение на отход. Мы сообщили об этом танкистам. Примаченко ответил, что у него много «больных», подбитых танков и он не может их бросить. Поэтому полк будет продолжать бой. Только к середине следующего дня подошла пехота. Танкисты получили передышку. Когда мы встретились, ребят было не узнать. За какие-то сутки они осунулись, лица почернели от копоти. Они бросились к нам, стали обниматься, целовать. Чувствовалось, как ребята были счастливы. Мы тоже от души радовались их возвращению. Практически в бою за Красное Село наш полк, зайдя в тыл противника, принял огонь на себя, в то время как основные силы штурмовали Воронью гору с другой стороны.

19 января Красное Село было взято. За эту операцию полк был награжден орденом Красного Знамени, и ему было присвоено звание — Красносельский. Нам с Володей вручили медали «За отвагу» и присвоили звания сержантов.

После взятия Дудергофских высот наш штаб расположился на Вороньей горе. Мы стояли около своей машины, когда рядом раздался рев «ишака». Так солдаты называли немецкий реактивный шестиствольный миномет. У «катюш» направляющими для снарядов служили рельсы, а немецкие реактивные мины вылетали из стволов. Услышав рев мин, мы бросились по укрытиям, но разрывов не последовало. Выяснилось, что наши ребята нашли брошенный немецкий миномет и начали его изучать. Развернули ствол в сторону противника и дали залп, наделав переполох.

БОЛЬШАЯ ПУДОСТЬ, ЕЛИЗАВЕТИНО

Передохнув, мы пошли в направлении на Большую Пудость. Проехали полуразрушенную деревушку, притаившуюся в лесу. Вокруг нее было много сгоревших и подбитых Т-34. Это танковая бригада полковника Хрустицкого попала в засаду, и вот результат.

Наша машина выехала из леса. Впереди на поле разместилась батарея 82-миллиметровых минометов. Мы решили сходить, посмотреть. В этот день была оттепель. Захотелось попить. Вдоль обочины тек ручеек. Остановились, попили талой водички, а метров через десять, в канаве, по которой как раз и протекал ручеек, увидели оттаявший из-под снега труп немца. Плюнули и пошли к минометчикам.

В этот момент раздалась команда: «Батарея! К бою!». Из укрытий выскочили бойцы и встали к минометам. Командир скомандовал: «Прицел такой-то. Пятью минами. Первое — огонь! Второе — огонь!» — и так далее. Минометчики по очереди опускали мины в стволы. Раздавались выстрелы, и было видно, как мины пропадали в вышине. Вдруг одна из них зависла на небольшой высоте и стала падать. Все бросились на землю. Раздался взрыв. К счастью, никто не пострадал. Расчеты снова встали к минометам и продолжили стрельбу. После отбоя минометчики рассказали, что такие случаи у них не редкость.