Воевали мы честно

Первым делом необходимо было установить антенну. В полной темноте, изредка прерываемой светом ракет, вылезли наверх землянки, забили в мерзлый грунт кол, привязали изолятор и стали вставлять штыри антенны. В этот момент вдали разорвалась мина. Потом другая. Разрывы ложились все ближе и ближе. Чувствовалось, сейчас накроют. Прямо с крыши землянки, не сбегая на лестницу, нырнули под бревенчатый накат. Грохнул взрыв, и разрывы покатились дальше. Когда обстрел затих, мы вылезли из укрытия. От вбитого нами кола остались лишь щепки. Пришлось вкапывать новый. Установили антенну, подключили станцию. Рассвело. Кухня остановилась вдали от нас, на склоне холма. Мы с Николаем взяли котелки и пошли получать завтрак.

Пока ходили на кухню, «заиграли» «катюши», началась артподготовка. Когда возвращались к землянке, немцы огрызнулись. Пришлось полежать, переждать пока закончится обстрел.

БОИ ПО ПОЛНОМУ СНЯТИЮ БЛОКАДЫ ПУЛКОВСКАЯ И КРАСНОСЕЛЬСКАЯ ОПЕРАЦИИ

14 января 1944 года начались бои по полному снятию блокады Ленинграда. 2-я ударная армия перешла в наступление с Ораниенбаумского плацдарма, а 15 января на Пулковском направлении ударила наша 42-я армия. После артподготовки поднялись в атаку гвардейцы 30-го корпуса генерала Симоняка. Наши танковые полки должны были их поддержать. Сначала все шло хорошо. Наступали в районе, где сейчас находится Южное кладбище. Прорвав передний край немецкой обороны, вышли к Большому Виттолово. Уперлись в противотанковый ров. Для преодоления рвов в полку имелся специальный танк на базе Т-34. Вместо башни у него была установлена ферма от моста. Танк вошел в ров, а другие машины должны были по ферме моста форсировать препятствие. Первый танк преодолел ров успешно, а второй завалился и забуксовал. Машины встали. Переправившийся танк двигался вперед-назад вдоль рва. Из штаба БТМВ армии шли грозные радиограммы: «Почему не продвигаетесь вперед?!». Мы передавали распоряжения командиру полка подполковнику Семеркину, но толку было мало. Назревал скандал. Семеркину грозил трибунал. Командующий БТМВ армии полковник Жуков выехал на передний край. Он прибыл на «тридцатьчетверке» с разорванной взрывом пушкой. Ствол был как лепестки цветка. В это время командир полка Семеркин получил ранение в ногу. Вместе с ним был ранен и наш герой-танкист Яков Казак. После госпиталя они уже к нам не вернулись.

Командование полком принял майор Примаченко Павел Данилович. Поступил приказ перейти в полосу наступления 46-го полка, где саперами были проделаны проходы во рве. Танки должны были преодолеть препятствие и, вернувшись на свою полосу, продолжать выполнение боевой задачи. Приказ был выполнен.

Полк оказался за Пулковской высотой. Мы развернули станцию в землянке. Начали связываться со штабом. Слышим, нас вызывают. Отвечаем, но нас не слышат. Ночью в полк прибыли два лейтенанта из штаба армии. Стали разбираться, почему нет связи. Причину нашли быстро. Выяснилось, что обычно мы работали на штыревую антенну. Ее мощности вполне хватало в боях местного значения, когда расстояния были небольшие. А сейчас, во время успешного наступления, мы ушли далеко от штаба армии, да еще перевалили через высоту, вот связь и прервалась. Пришлось развернуть довольно громоздкую, но мощную выносную сеть, и связь сразу наладилась. Поблагодарив посланцев за урок, мы продолжили работу. Начальник связи Тимофеев попытался поднять вопрос о замене радистов, но начштаба Брюквин твердо сказал: «Мы воевали и еще повоюем с этими ребятами».

На следующий день по лесной дороге полк направили в сторону Красного Села. Впереди была пробка. Вышли из машины поразмяться. Взглянули вперед, и стало не по себе. Прямо перед нами возвышалась знаменитая Воронья гора. Ее крутые склоны были все покрыты лесом. До войны сюда выезжали ленинградцы кататься на лыжах. Сейчас же высота являлась основным центром немецкой обороны. С горы великолепно просматривались все окрестности вплоть до Ленинграда. На склонах были оборудованы позиции тяжелых орудий, обстреливавших город. Эту высоту нам предстояло брать.