Воевода

Догнать разбойников против ветра у парусных махин не было никакой возможности.

— Им теперь только из бухты пару дней выбираться, из края в край лавировать, — прикинул Егор. — А потом с той стороны мыса на то же расстояние возвращаться. Трое суток форы. Все, кочей им теперь ни в жисть не догнать. Не по зубам скандинавам поморы нашенские. Ушли.

Апреля 1410 года Териберка

Даже стремительным ушкуям, подгоняемым веслами, удалось настигнуть кочи только перед самой Териберкой. В бухту они вошли вместе — если, конечно, можно так сказать о кораблях, своим ходом проскочивших по льду до самых причалов, и гребных лодках, которые почти половину версты ватажникам, обливаясь потом, пришлось тащить волоком на себе.

Но самое главное — они вернулись, успешно разорив один из крупнейших городов Европы и доставив свою добычу в целости и сохранности. Достойный повод для разгульной пирушки длиной в несколько дней, и немалая работа еще на неделю — чтобы все взятое разобрать, рассортировать и хотя бы примерно оценить.

Во время набега на Стекольну бесследно сгинули двадцать четыре ушкуйника. Все они полегли на улицах крепости — ведь вынести оттуда ни убитых, ни даже раненых ватаге не удалось. Еще тридцать семь воинов оказались ранены. Почти все — посечены стрелами с башен, моста и стен, когда уже при свете дня ушкуи драпали в опасной близости от укреплений. Ну, и в море нескольким ребятам тоже не повезло.

Зато взяли ватажники в шведском городе одних только монет — всяких-разных, от английских ноблей до персидских драхм — почти два пуда чистого веса. Примерно вдвое больше серебра и злата новгородцы награбили в украшениях: серьгах, кубках, ожерельях, поясах, ножнах, посуде и церковной утвари. Это все не считая всякой рухляди: тюков дорогих тканей, мехов, ковров, одежды и прочего добра. Да еще — одиннадцать пушечных стволов разного мелкого калибра и огненное зелье, на каковые Егор при общем молчаливом согласии сразу наложил руку. Плюс — три ушкуя.

Стало ясно, что все участники похода в одночасье сделались богатыми людьми, а Игнатий Трескач, Михайло Острожец и атаман ватаги — даже очень богатыми. По исстари заведенному обычаю на их долю приходилось примерно две трети захваченного добра. Однако и все остальные, даже юный поморец Клим, получали на руки этак гривен по пять. Деревню в несколько дворов запросто купить можно, если где-нибудь на украинах порубежных поискать.

По общему разумению, теперь ватаге стоило ждать весны и по открытой воде идти с добычей в богатые Холмогоры, расторговываться и завершать дележ — но Егору такое решение никак не нравилось.

— Поверьте мне, други, нет у нас времени прохлаждаться да чешуйки считать! — горячо убеждал он набившихся в дом Игната Трескача ватажников. — Зуб на нас у великого князя Василия. Токмо до осени передышку от гнева украсть и удалось. Силу нам надобно набрать до того часа, как ему сломать нас захочется. Зима же здесь, на севере, до мая стоит. Пока открытой воды дождемся, пока с торгами закончим, пока домой доберемся, тут нам осень и будет: здравствуй, князюшка Василий, как мы по петле с осиною соскучились!

— В Новгород уйдем, он не выдаст! — подал голос Иван Карбасов.

— Для того ли мы Заозерье от воров освобождали, чтобы так легко с ним расставаться? Для того ли мы в походы славные ходили, чтобы опосля по щелям от гнева московского прятаться, словно мышки серые? Волю нужно свою князю показать, а не страхом его подпитывать!

Ватажники негромко загудели. Большинству ушкуйников до княжества особой заботы не было. Да и жизнь в Новгороде большой трагедией не казалась.

— Ты постой, атаман, не горячись, — вскинул руку Осип Собачий Хвост. — Ты нам про задумки свои расскажи. Может, общество и одобрит?

— Стекольну мы взяли, — вскинул палец Егор. — Однако же не едина Стекольна в Скандинавии стоит. Там Або есть, который еще и побогаче, как купцы сказывают, Борго еще имеется, Кальмар, Мальме. Устроим шведам Полтавскую битву с доставкой на дом! Будут знать, как на Русскую землю пасть свою разевать! Сами с добычей будем, соседям силу покажем. Разгромим скандинавов — остальные сразу сообразят, что нас трогать себе дороже.

— Маловато нас супротив всей Швеции, атаман! — крикнул кто-то от дальней стены.

— В Новгороде в било ударим, охотников кликнем, — негромко произнес Острожец. — Вчера, может статься, никто бы и не откликнулся. А ныне со славой вернемся. Коли ватага удачлива, народ в нее с охотой идет. Для большого похода людей хватит, не сомневайтесь. Уж не ночью, как тати пугливые, днем и открыто города сможем брать!

Ватага снова зашумела, но на этот раз явно одобрительно.

— Токмо поход за един день не соберешь, время надобно, — продолжил купец. — Коли через месяц в Новгород Великий вернемся, то в начале лета выступить успеем. А коли после мая — то до осени уж ничего и не получится.

— А как же добро наше, атаман! — поднялся Антип Черешня. — Здесь, что ли, бросать?