Воевода

         Ночь. Погребица-темница.
         На соломе аржаной
         То не тать сидит с блудницей,
         И не молодец с девицей,
         И не муж с родной женой —
         Белый дед да молодица
         Разговор ведут ночной.

         – Ты прости, мудрец мой славный,

         Что наутро словно тать
         Из-за бабы бесталанной
         Должен будешь смерть принять.
         – Ах ты, репка золотая,
         Не печалься, не тужи,
         Не страшна мне доля злая,
         Я своё уже отжил.
         А и жил ни вкось, ни боком,
         Кривдой душу не темня,
         Ты в скиту своём далёком
         Помяни когда меня.

         – Как мне жить, когда на муки

         За меня ты должен встать —
         Наложить мне легче руки
         На себя, чем век страдать!
         – Чур тебя! Тогда обоим
         Нам заказан будет вход
         На крылечко золотое —
         Сволокут сквозь чёрный ход
         В пекло задом наперёд…
         Уж не лучше ль нам смириться,
         Да недолю не кляня,
         Мне под плети становиться,
         А тебе всю жизнь молиться
         За себя и за меня.

         …Ночь глухая на изломе,

         Сторожей шаги скрипят,
         Мыши возятся в соломе,
         Двое узников не спят.
         В темноте растут печали
         Как лягушачья икра.

         – Эвон как мы заскучали,

         Не свихнуться б до утра. —
         Дед придвинулся к хозяйке. —
         Дай подмаслю грусть твою,
         Стану сказывать я байки
         Аль потешки пропою.
         Поутру, чай, в преисподней
         Будет не до этих дел…
         Дед уселся поудобней
         Да вполголоса запел:

         «Поглядите-тка, ребята,

         Не в болоте, не в лесу
         Повылазили опята
         На Емелином носу!

         Как у нашей у Параши,

         Свиньи ложками едят,
         Мыши пашут, кошки пляшут,
         Гуси борова доят!

         Ходят девки переплясом

         От двери и до печи,
         Как притопнут девки разом —
         Скачут в печке куличи!»

         Дед старается, храбрится,

         Сидя топнуть норовит.
         Всё напрасно – молодица
         Пуще прежнего скорбит.
         – Нынче шуток не приму я, —
         Всхлипнув, молвит старику, —
         Ты-то сам любовь земную
         На своём познал веку?
         – Что таить, познал… Бывало,
         Как с ватагой из морей
         Ворочусь, так с сеновала
         Мы с Авдотьюшкой моей
         Не слезали по семь дней.
         Дабы завтра мне под плетью
         Ровно бабе не орать
         Да порток не замарать,
         Сладко буду перед смертью
         Я Авдотью вспоминать,
         Целовать да миловать…

         – Ну, а мне, уйдя далече,

         За лесами во скиту
         Вспомнить будет вовсе неча
         Ни во тьме, ни на свету,
         Вроде я какая травка…
         Как тебя мне упросить?
         Хочешь, стану как чернавка
         Ноги мыть да воду пить?
         Сделай, чтоб замка не стало
         На денёчек хоть один,
         Чтобы я любовь познала,
         Да чтоб князь, мой господин,
         Той любви испил истому
         Полной чашей-ендовой.
         Мне ж потом – хоть в скит, хоть в омут,
         Али по миру с сумой.

         – Для единственного раза

         Подсобить-то я горазд…
         Да и сердце час за часом
         Исстрадалось из-за вас —
         Чай, и я не бочка с квасом,
         Подсоблю в последний раз.
         Но запомни, молодица:
         На возврат дороги нет.
         Прежде чем греху случиться,
         Ты исполни мой совет:
         Съездим в лавру помолиться,
         Поклониться, повиниться,
         Посягнувши на запрет.