Воевода

– Да. И Сигизмунд сумел предотвратить это. А потом свидетельствовал в том, что османы не держат свое слово.

– А ты его держишь? – поинтересовался статс-секретарь. – Османы жалуются, что ты поддался этому воину в поединке. Никогда не поверю, что какой-то дикарь в состоянии справится с грозой Парижа.

– Тогда я предлагаю тебе поехать в те земли и вызвать его на поединок. Предварительно написал завещание. Андрэ мастер клинка. Он дрался со мной саблей против рапиры и видит Бог, я был против него словно беспомощный ребенок. Он играл со мной. А после рекомендовал Руа де Рюси в качестве мастера клинка, дабы Иоанн нанял меня.

– Нанял? – удивился Генрих II.

– Он рекомендовал меня Руа де Рюси придворным наставником рапиры. Назвав одним из лучших мастеров клинка. Но я отказался, дабы не компрометировать своего доброго имени.

– Неужели он настолько хорош? – задумчиво спросил Руа де Франс.

– Ваше Величество, это лучший мастер меча, из тех, которых я встречал или хотя бы о которых слышал. В своих краях он прославился как лучший в копейной сшибке и рубке на саблях. Создал собственную школу сабельного боя. Прекрасно знаком с рапирой и, вроде как ей владеет.

– Самородок! – воскликнул коннетабль Франции Анн де Монморанси.

– Так и есть, – согласился с ним Анри. – Но есть одна вещь, которая меня едва с ума не свела. Андрэ владеет нашим языком, хотя и не свободно. При нашей первой встречи он, чтобы вывести меня из равновесия едко пошутил, а потом начал напевать песенку Ломэ, ломэ, ломармэ. После поединка мы с ним имели беседы, которые удивили меня еще сильнее. Он достаточно подробно описал Нотр дам де Пари, собор в Реймсе и с добрую дюжину нормандских замков.

– Он бывал во Франции? – удивился Руа де Франс, выражая всеобщее мнение.

– Судя по всему – бывал. Но когда? Ему всего семнадцать лет и есть много людей, которые знают его с рождения. А родился он в городе Тула, что к югу от Москвы. Прямо на границе Великой степи. Где и жил безвыездно. Он просто не мог бывать во Франции. Однако… я в смятении Ваше Величество.

– Значит это все правда? – пожевав губы, спросил Генрих II. – Значит он действительно воскресший?

– Мне о том не ведомо. Сам Андрэ отказался на эту тему говорить. Окружающие же в основном говорили, что это так и есть, но просили не донимать его вопросами. Вроде как он дал обет молчать о прошлой жизни. И если бы не монах с его откровением, никто бы так и не узнал об этом.

– А ты говорил с тем монахом?

– Да, Ваше Величество.

– И что он сказал?

– Он обругал меня и ушел, отказавшись разговаривать с тем, кто поднимал оружие против Андрэ. Для него я – воплощенное зло. Слуга самого Лукавого. Патриарх тоже не дал мне ответов, пояснив, что те христиане, что служат мусульманам ему противны.

– И, несмотря на такое отношение патриарха тебе сделали предложение поступить на службу?

– Да, – кивнул Анри. – Руа де Рюси Иоанн очень благоразумный и осторожный человек. И именно он нашел способ обратить мое поражение в судебном поединке к избавлению султана от вины.

– Я слышал, Карл Габсбург даровал Андрэ титул графа Триполи. Это так?

– Да, Ваше Величество. И Андрэ принял его только по настоянию своего Руа. Не хотел иначе.

– Отчего же?

– Он не любит пустых титулов. Мне он сказал, что ему милее сотня-другая преданных воинов, чем какие-то красивые, но ничем не подкрепленные слова. Ему постыдно и обидно быть графом несуществующего графства.

– Гордый, – усмехнулся Руа.

– Гордый, – согласился с ним Анри. – Очень гордый и знающий себе цену. Как говорят, если все пойдет так, как идет, то Андрэ Триполитанский станет коннетаблем при Руа де Рюси. Он уже одну славную битву выиграл, разгромив осман.

– Тартар, – поправил его статс-секретарь.

– Осман, – с нажимом произнес Анри. – В том войске шли янычары Сулеймана и его артиллеристы. И Андрэ сумел дважды побить превосходящие силы янычар, что атаковывали его при поддержке тартар, а также захватить всю артиллерию. Кроме того, Андрэ захватил знамя самого хана войдя с боем в его лагеря и вынудив того спасаться бегством в одних брэ. Хотя у него имелось всего две сотни легких всадников и четыре сотни аркебузиров. В то время как общая численность османских и тартарских войск достигала десяти тысяч.

– Разве у Андрэ были легкие всадники? – удивился статс-секретарь. – Османы написали о тяжелых. О тысячах, многих тысячах тяжелых всадников.