Воевода

Анри – заноза в заднице Парижа, как его сам называл король. Мелкий дворянин из глухой провинции сумевший за счет природного таланта заработать славу первого клинка французской столицы. Но не на войне. Нет, отнюдь не на войне. Он просто резал других дворян где за деньги, где под настроение вызывая их на дуэли.

Его подельники занимались тем же, только в более скромных масштабах. А потому, когда получилась возможность, статс-секретарь предложил своему Руа прекрасный способ избавиться от этих оболтусов. Заодно и союзнику подсобить.

Но не вышло.

А какой бы был прекрасный «ход конем». И султану оказать услугу, и угробить одного из самых перспективных и одаренных командиров противника османов. Не ключевого. Но противника. И Генриху уже успели донести, что в мире Москва и Стамбул могут находиться только временно из-за массы серьезных противоречий. Важнейших. И, само собой, из-за денег и торговых путей.

Бретеры бежали.

Открыто их арестовывать было не за что. Даже напротив – в Париже уже на следующий день начали обсуждать некрасивый поступок султана. Но обсуждали беззлобно. Так вот – открыто арестовывать их было не за что. А вот тайно не получилось. И Анри, отходя со своими коллегами по опасному бизнесу, сумели оставить за собой несколько десятков трупов.

Но в Священную Римскую Империю уйти они не смогли. Обложили. Пришлось делать финт хвостом и уходить на юго-запад – в Испанию. То есть, во владения испанских Габсбургов, где правил Филипп II, сын Карла V, последнего правителя, державшего в своих руках и Священную Римскую Империю, и Испанию, и Бургундию, и Нидерланды, и Неаполь с Сицилией и другое. Но не справился. Держава треснула и развалилась на две части. И управление западной ее долей он доверил сыну[15]. К которому Анри и направлялся…

Ну вот, наконец, дверь.

Красивая. Массивная.

У нее стоит немало людей. Совсем рядом – только пара декоративных, скорее даже ритуальных стражей для открывания-закрывания этой конструкции. Остальные заполнили зал прилегающий зал и ведут светские разговоры.

Появление незнакомой четверки привлекло внимание. Но не сильно. Ни Анри, ни его спутники не выглядят богатыми и влиятельными. Поэтому, мазнув по ним взглядом люди отворачивались, возвращаясь к своим делам.

В Париже они такого себе уже не позволяли. А здесь? Анри криво усмехнулся, но не стал замечать такого пренебрежения.

Дверь распахнули.

И Анри вошел внутрь.

Там в достаточно камерной обстановке Рей де Эспанья Филипп II музицировал. Музыка была его страстью, равно как и природа.

– Ваше Величество, – тихо произнес один из близ стоящих слуг, – они пришли.

– А? – переспросил Филипп. – Хорошо. – добавил он и посмотрел в сторону дверей.

– Ваше Величество, – синхронно поклонились эта четверка с максимальным почтением.

– Мне сказали, что вы ищете моей защиты.

– Мы ищем вашей справедливости и правосудия, Ваше Величество.

– Вот как? И в чем же дело?

– Гийом Боштель, статс-секретарь моего Руа – Генриха Валуа предложил мне и моим друзьям выступить на Божьем суде за одного очень уважаемого человека. Как я потом выяснил им был султан Сулейман.

– А-а-а… – протянул Рей. – Так это та история. И что вы хотите от меня?

– Справедливого суда, Ваше Величество. Мы заключили договор с представителями султана. Но они отказались нам платить.

– А разве они должны платить за поражение? – спросил кто-то из аристократов в зале.

– В договоре было оговорено, что за поражение нам также будет выплачена определенная сумма. Ибо это суд Божий и мы представляли интересы одной из сторон. И Бог может всегда вмешаться на стороне правого.

– И у вас сохранился этот договор?

– Да, Ваше Величество, – произнес Анри и сделав несколько шагов вперед, протянул ему свиток. Рей кивнул. И один из ближних дворян шагнул навстречу и принял этот документ. Развернул его. Внимательно прочитал. И торжественно произнес:

– Все верно Ваше Величество. В договоре действительно говорится о том, что все в руках Всевышнего. Он предусматривал плату как за победу, так и поражение. Так же он учитывал гибель от ран в обоих случаях.

– Ясно, – кивнул Филипп. – Вы не обманули меня. Это отрадно. Надеюсь, ваши слова и дальше будут правдивы.

– Клянусь! – воскликнул Анри и поцеловал тельный крест.

– Зачем вы проиграли этому дикарю?

– Ваше Величество, он был хорош. Слишком хорош для меня. Это истинный мастер клинка. Он, выйдя с саблей против моей рапиры, играл со мной. Я сумел его ранить, но… – развел руками Анри.

– Странно… – тихо произнес Филипп. – Зачем Боштель отправил султану неумеху?

– Ваше Величество! – воскликнул Анри, вспыхнув и покраснев лицом.

– Ваше Величество, – вкрадчиво произнес один из приближенных, – этот человек – первая рапира Парижа.

– Серьезно?

– Серьезно. И я имел честь как-то скрестить с ним клинки. – произнес он, потерев ногу, на которую прихрамывал. – Человек он с очень ранимой честью и самолюбием. Поверьте, если он кому-то дает столько лесную оценку, то это совершенно точно того стоит.

– Неужели этот дикарь так хорош?