Воевода

– Грабить?

– Отчего они держались за мыто? Оттого, что, собирая в пользу Царя деньги за проезд и провоз товара или еще какие они отправляют ему лишь часть. Остальные у них к рукам прилипают.

– Так ясное же дело. А на какие деньги им эти пути торговые держать в порядке?

– Реки? – усмехнулась Анастасия. – Дорогами ведь купцы почти что и не пользуются. Да и дорожные их никто не освобождал платить, как и мостовые. Вот и выходит, что эти воришки совали руку в казну моего мужа. И теперь недовольны. Тебе не кажется, что за это им и руку можно отрубить, и голову?

– Не каждый вор является вором, – пожал плечами Даниил. – Вряд ли кого из Рюриковичей вообще в таких вещах обвинят. Ибо это вызов всем остальным. Лишение их особого положения царевых родичей. За измену – ладно. Но за воровство…

Анастасия промолчала, раздраженно играя желваками. У нее не было подходящих слов. Даниил же, увидел свою сестру впервые в таком состоянии. И не мог понять, что происходит. Ему и невдомек было то, что она воспринимала государственную казну как семейный бюджет со всеми вытекающими последствиями.

– Мой человек из Пскова недавно прибыл. И из Новгорода. – произнес Даниил, чтобы прервать это затянувшееся молчание.

– И что?

– Слышал он разговоры, которые ходят среди купечества. Псков и Новгород теперь сцепились не на жизнь, а на смерть ради торговли краской Андрея. И новгородцы хотят обойти Андрея, дабы выйти на того, с кем он работает. Чтобы его долю не платить.

– А псковичи?

– Они таких разговоров не ведут. Их вполне устраивает предложенные им условия. Так что, возможно, к этим бедам еще и новгородцы подтянутся, для соучаствия.

– Что-то они суетливые без меры стали, – задумчиво произнесла Анастасия. Вспоминая позапрошлогоднюю историю, когда эти купцы попытались переключить на себя английскую торговлю. Да не через Северную Двину, а с невской стрелки.

Та история вообще получилась насквозь странной…

– Новгородцы помешают псковичам с конями?

– Я… я не знаю, – задумчиво произнес Даниил. – По сути – должны. Им это выгодно. Ведь если псковичи не справятся и не привезут Андрею добрых коней, то не смогут выполнить условий договора. И единственными купцами, что ведут его немецкую торговлю на Балтике останутся новгородцы…

Беседа их затянулась.

Анастасия раз за разом возвращалась к боярам и князьям, уточняя имена и интересы. Даниил по крупице сливал детальную информацию. Но раз за разом уходил на второстепенные, но не менее важные темы. Взять ту же войну со шведами, что не замедлила сказать на торговле Новгорода и заставила его купцов активнее искать варианты.

Иоанн Васильевич же очень внимательно слушал их разговор и думал. Много думал. Супруга его знала, что муж сидит в соседней комнате и внимательно слушает. Догадывалась. Вон – маленькое, неприметное отверстие в стене отворено. Не просто так. Видно узнал о приходе Даниила и, заинтригованный словами супруги о прошлом увлекательном разговоре, решил послушать сам. А не в пересказе…

* * *

Анри стоял на корме испанского галеона и всматривался вдаль. Это было его первое путешествие на корабле. И эмоции его переполняли.

Он обернулся.

Следом двигалось еще два галеона. Нормальных. Крепких. Добротных. И все три под флагом Рея Кастилии и Арагона. Что выглядело ОЧЕНЬ контрастно по сравнению с ожиданиями Анри. Он ведь сунулся к испанцам в том числе и потому, что их Рей контролировал Нидерланды. И мог поспособствовать безопасной переправе француза с компанией на Русь. Ведь моряки Нидерландов захаживали в порты Ливонии. Значит могли и в устье Невы заглянуть. Посему этот веселый мужчина и заливал, охотно рассказывая о славных дальних далях. И кто бы мог подумать, что Рей Испании, а точнее его ближайшее окружение так этим вопросом заинтересуется?

Анри описал Русь как восточную Испанию, которая стоит перед ударами магометан. То есть, выступает восточным форпостом Европы и всего христианского мира. Но это особого впечатления не произвело. Мало ли? А вот финансовые и торговые интересы привлекли внимание окружения Рея. Прежде всего, конечно, меха, краски и морские товары – деготь и конопля, что шла на паруса да канаты. Посему нагрузив три галеона аркебузами, порохом, свинцов, и пушечной бронзой они отправились по смутно известному Анри маршруту. На Русь.

И вот теперь шли вдоль французских берегов.

Но ступить на них Анри не мог. Его разыскивали. Не официально. Но если с корабля испанской короны выкрасть его не могли, то первая же ночь на берегу могла закончится полным фиаско. Поэтому, даже когда галеоны заходили в порты, он оставался на борту. Просто на всякий случай. Иногда даже какие-то личности с берега предлагали ему выйти по приглашению какого-нибудь уважаемого человека. Но он не велся. Примитивная ведь провокация. Во всяком случае он так думал…

– Жизнь – говно, – тихо констатировал он, отхлебнув из бутылки вина.

– Ты повторяешься, – заметил капитан корабля, также пригубив вина.

– Это, – махнул он рукой, – мой дом. Но теперь из-за того, что мой Руа продался магометанам, мне туда не вернуться.

– Дом там, где тебе рады.