Воевода Шеин

В ту пору переход из Рязани в Пронск для отряда Шеина завершился успешно. В лесу за Альютовом не было потеряно ни одного воина убитым, лишь семнадцать ратников получили ранения. Дозорные, что шли впереди, достигли Пронска в тот час, когда в крепости все были на ногах. К воинам Шеина вышел Артемий Измайлов. Услышав от гонцов весть о том, что к Пронску подходит отряд передового полка, Артемий обрадовался. Были распахнуты ворота крепости. На мосту через реку Проню воины опустили один из пролётов настила, который был поднят, — путь в крепость стал свободен.

— Славно. Теперь нам будет полегче, — сказал Артемий гонцу.

Каково же было удивление Измайлова, когда в полдень он увидел отряд ратников и едущего на коне Михаила Шеина впереди. Артемий подбежал к нему и, когда Михаил спешился, обнял его.

— Сон мне приснился вчера ночью. Видел я тебя, Михаиле. Сон-то в руку, — громко произнёс Артемий.

— А я думал о тебе, сват. Гадал, куда это тебя судьба забросила.

В этот миг к ним подошёл сотский Никанор. Он обратился к Шейну:

— Воевода, куда полон загонять?

— И много пленных? — спросил Артемий.

— Да сотни полторы, — ответил Никанор.

— Ой, мороки с ними добудем! — воскликнул Артемий.

— И я так думаю. Ещё в пути счёл, что надо бы ордынцев в Рязань отправить, — признался Шеин. — Большой воевода знает, как с ними поступить.

— Думайте, воеводы. А я пока их в коровий загон помещу, — сказал сотский. — И стражу из стрельцов поставлю.

— Верно поступишь, Никанор, — согласился Шеин. — А как осмотрюсь, так и решу, что с ними делать.

— И ещё: ордынский лазутчик просит защиты. Говорит: «Если отдадите меня своим — убьют», — пояснил Никанор.

— Это верно, враз порешат, — подтвердил Артемий.

— Оставь его, Никанор, пока возле себя.

— Исполню, — ответил сотский и ушёл.

— Ну, сват, показывай хозяйство, — произнёс Шеин. — Нам с тобой тут до упора стоять.

— Разруха тут полная, а не хозяйство, — отозвался Артемий. — Сколько раз эта крепость в руках ордынцев побывала! Не знаю, с чего начать укреплять её. Вот уже неделя, как я здесь, а ничего не сделал. Разве что дыры залатал в стенах!

Артемий повёл Михаила осматривать крепость.

Увидев в прежние поездки по державе крепости Серпухова, Коломны, Рязани, Михаил помрачнел. Он понял, что такая крепость не в состоянии выдержать никакой приступ. Тараны, которыми пользуются ордынцы, изрешетят стены из тонкого леса, разметают ворота в щепы. Он спросил Артемия:

— Как же здесь обороняться от ордынцев? Это всё равно что сидеть в курятнике.

— Слышал я, что старее крепкие стены крымчаки сожгли ещё при Иване Грозном, а новые поставили лишь на всякий случай. Дескать, казанские татары теперь на Руси не ходят с разбоем, а крымские не любят в эти края захаживать.

— Но ведь пришли. И к чему-то примеряются. Где пять сотен, там и десять тысяч прихлынут, — заметил Михаил.

Шеин и Измайлов поднялись на стены. Настил был плохой, ходил под ногами ходуном. Но воеводы не обратили на него внимания, принялись рассматривать округу. С южной и западной сторон за крепостью поднимались избы, вырастал посад. Рва вокруг крепости не было, и Михаил сказал:

— Надо ров копать.

— Я тоже о том думал. Если навалиться всем полком, ещё и ордынцев вывести, за два дня осилим.

— Завтра и начнём.

Когда они пришли на северную и восточную стороны крепости, то порадовались её естественной защите. Крепость почти вплотную к стенам огибала река Проня, и где-то на оконечности восточной стороны она поворачивала строго на восток, бежала к сельцу Княжая. Михаил и Артемий долго стояли молча, заворожённые красотой протекающей мимо реки. В сельце Княжая они увидели, как мастеровые ставили купол небольшого деревянного храма.

— Красиво и всё умиротворённо.

И тут Михаил вспомнил о встрече с Катериной. Приближался тот день, на который приходилось нашествие кары Божьей. Он рассказал об этом Артемию.

— Своих и твою матушку я увёз в Суздаль.

— Удивился я, вернувшись из Александровой слободы, что матушки нет дома. Потом соседи сообщили, что с тобой уехала… Дай Бог, чтобы вещание Катерины не сбылось, — заметил Артемий.

Но предсказание блаженной Катерины осуществилось. На четвёртый день пребывания Шеина в крепости с севера на Пронск с утра начали надвигаться чёрные тучи. К полудню они накрыли крепость и пошёл проливной дождь. Потом повалил град, крупные кристаллы льда, и всё это сменилось густым снегом, за которым в десяти шагах всё закрывалось белой стеной. В Пронске никто не прятался в дома, все вышли во дворы, укрывались под навесами, кто где мог, и с душевным трепетом смотрели на небо, моля Бога, чтобы прекратил снегопад.