Воевода Шеин

— Вот и я так думаю. А ежели в пушку… — Анисим стянул с головы шапку, положил в неё десятка два камней, схватил и стал впихивать шапку с камнями в жерло воображаемой пушки. Ежели в пушку вместо одного ядра, вот такой куль засунуть и по бегущим, по бегущим!..

— Подожди, Воробушкин, не чирикай так быстро. Вижу я, что ты не рехнулся и придумал нечто дельное. Да ведь мы с тобой не наряд у пушки. И её надо спросить, примет ли она такой заряд!

— Но, батюшка-воевода, ведь пушкари-то под твоей рукой!

— Верно.

— И пушки?

— Тоже.

— Так идём же к ним, батюшка.

Анисим подхватил шапку и направился к западным воротам, где между туров стояли пушки. По пути он тараторил:

— Видел я, что у нас ядер мало, а крымчаки обязательно весной прихлынут. Да что там говорить: голь на выдумку горазда. Вот и весь сказ.

Пушкари хотя и молодые, но все обстоятельные, важные. Они знают себе цену, потому как стоят нарядом при особом оружии. Ядро, оно стену пробивает, дома рушит! Кому такое дано? Потому всякую новинку пушкари встречают подозрительно, чаще всего отвергают. Так было и на этот раз. Однако Михаил уже знал эту породу воинов и кое-что предусмотрел. Когда воевода и стременной приблизились к пушке, к ним тотчас же подошли трое пушкарей.

— Чем послужить? — спросил старший наряда.

— Надо выкатить пушку за крепостную стену в овраг и там выстрелить три раза в склон. Вот и всё. Вместо ядра зарядите вот такие камни. Говорят мудрые люди, что после них ядра из пушек дальше летят. Но ты, Варлам, знаешь, как далеко летят твои ядра.

— Дальше, чем на четыреста сажен, их не уносит.

— Это хорошо. Ну посмотри, как прочистим. Так что велю вам выкатить пушку в овраг близ речки Кердь. Возьмите три заряда пороху. Сходите за храм, наберите там камней ещё на два заряда. Ты, Анисим, веди счёт камням. — Михаил задумался. — И вот ещё что. На склоне оврага выложите холстины сажен на десять в длину и на две в высоту.

Анисим слушал Михаила, кивал головой, во всём соглашаясь, но у самого горели глаза, он хотел что-то сказать. И вымолвил:

— Чтобы тесно нам в овраге не было, сажен сто простора надо.

— Думайте, Анисим и Варлам, о заряде, а не о просторе.

Постепенно волнение у Анисима улеглось. Он вместе с пушкарями выкатил из крепости пушку, сбегал с молодым пушкарём и набрал камней в корзину. Ещё куда-то слетал и принёс куски старых холстин. Вскоре Анисим прибежал к Михаилу и сказал:

— Батюшка-воевода, у нас всё готово.

Михаил согласно кивнул головой: дескать, всё понял — и тронул за плечо сотского Никанора, с которым вёл разговор.

— Идём, Никанор, может, диво увидим.

— Анисим, что ли, придумал?

— Он, сын Воробушкин, — улыбнулся Шеин.

Сам в этот миг подумал: «Ой, как опростоволосимся, сраму не оберём!»

Пушка была поставлена в тридцати саженях от склона оврага, на котором закрепили колышками холсты. Анисим сбегал от пушки до холстов и обратно, сказал старшему пушкарю Варламу:

— Батька, давай откатим пушку ещё сажен на десять.

— Нужды в том не вижу, — ответил как отрубил Варлам.

«Ладно, тридцать сажен тоже хорошо, лишь бы долетели ядрышки», — подумал Анисим и принялся укладывать круглые камни на холстину. Считал до двадцати пяти. Потом увязал в холстину, шар получился как ядро, только с гребнем. «Так гребень-то впереди будет, он не помеха», — отметил Анисим и примерил «ядро» в ствол пушки. Туговато входило, но Анисим поворошил камни и «ядро» шло плотно. Он обрадовался, вытащил «ядро» и крикнул:

— Варлам, давай заряд на место! — Анисим был возбуждён и знал отчего. Коль не выйдет из его затеи ничего, то позора не оберётся да и в опалу от воеводы попадёт. Ой как боялся он опалы и пострига монашеского! Да ведь не жил без риска. Голова у него будоражная была.

И вот уже всё сделано. Пушкари нацелили пушку на холстину. Анисим чуть ли не перед стволом суетится, готов был бежать следом за «ядром». А куда оно полетит, одному Богу ведомо. Сам-то Анисим лишь в голове воображал, что «ядро» полетит в цель.

— Давай, Варлам, пали! — крикнул Анисим.

Твёрдая рука Варлама поднесла фитиль к лунке, где чернели крупинки пороха. Раздался выстрел, и дым клубом взметнулся вверх. Все замерли, словно остолбенели, смотрели с напряжением туда, где на склоне холма висели закреплённые холсты. Их не было, они лежали у подножия склона. Анисим первым бросился к ним, хватал их, разворачивал, рассматривал. И вдруг начал прыгать от радости, принялся считать дыры на холстах. Когда подошли Михаил, Варлам и Никанор, Анисим закричал:

— Семнадцать! Семнадцать дыр!

Михаил не поверил, пересчитал.

— Да, семнадцать, — подтвердил он, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, как Анисим.

Михаил понял, что значит такая стрельба при обороне крепости. Каждый выстрел пушки найдёт себе десятки целей в рядах врага. Теперь оставалось узнать убойную силу выстрела, на какую глубину в склон оврага ушли камни. Михаил сломал ивовую ветку, подошёл к склону и стал искать пробоины. Он вскоре обнаружил пробоину, и прут ушёл в неё чуть ли не на аршин. Рядом с Шеиным принялись искать пробоины Анисим и Варлам. Стременной каждый раз кричал благим голосом: «Нашёл! Нашёл!»