Воин

Когда снова открыл глаза, я стоял рядом с рекой, возле той женщины на странном создании. Я дрожал всем телом от холода и, опустив глаза, увидел, что раздет догола. У меня все забрали – оружие, кольчужную рубашку, одежду и ботинки.

Ко мне вернулась память, и при мысли о карте меня захлестнуло отчаяние. Они забрали и карту! Неужели все наши усилия были тщетны и бедный Гаррет погиб напрасно?!

Тут я заметил, что у меня скованы запястья и от них к седлу диковинного существа тянется цепь. Еще одну цепь мне накинули на шею сзади, не давая подойти к твари. Обе цепи были туго натянуты, и когда я попытался разглядеть, кто тянет меня назад, я почувствовал, как что-то кольнуло меня между лопаток. Горячая боль прострелила спину, невероятно сильная при таком небольшом уколе, заставив меня задохнуться и немедленно повернуть голову вперед. Но все же я успел мельком заметить синюю кольчугу одного из помощников женщины. Все четверо воинов, без сомнения, находились где-то позади меня.

Женщина повернулась в седле и посмотрела на меня сверху вниз, и впервые я увидел в ее глазах жестокость.

Тварь тяжело двинулась к мосту, и мне пришлось, пошатываясь, последовать за ней. Ковыляя, я посмотрел влево и увидел бледнокожих воинов, стоящих в кругу на речном берегу. Они были одеты так же, как те люди, с которыми мы недавно сражались, но выражение их лиц было угрюмым и непокорным. Однако стоило женщине на них посмотреть, все они, как один, опустились на колени на траву и низко склонились, коснувшись лбом земли.

Мы двинулись через мост, и когда добрались до того места, где он сужался, бока твари царапнули по камню.

Мы дошли до центрального пролета, и там, к своему ужасу и смятению, я увидел голову Гаррета, насаженную на пику на парапете. Я заплакал, а женщина повернулась в седле и снова посмотрела на меня с жестокой улыбкой.

Я подумал о том, что Гаррет видел во сне свою смерть – и сон оказался вещим. Никогда он не отправится в поход вместе с армией гентхаев, но я позабочусь о том, чтобы память о нем жила, чтобы он погиб не напрасно. Хотя карта моего отца исчезла, я все еще помнил, что было на ней нарисовано, и решил везде, где только можно, мысленно добавлять к ней новые детали.

Но сейчас я в первую очередь был полон решимости выжить. Я уцелею и вернусь в Мидгард со знаниями, которые обеспечат нам победу. Эта решимость не оставила места отчаянию.

«Мне еще столько всего надо узнать», – подумал я.

Воины, с которыми мы сражались на мосту, выглядели почти варварами; они не будут страшны конной армии гентхаев. Совсем другое дело – люди в синих доспехах.

«Какую силу пустила в ход женщина, чтобы заставить меня потерять сознание? – гадал я. – В чем источник этой силы?»

Судя по тем, кто меня захватил, не все живущие за Барьером обладали одинаковой силой, и было крайне важно разузнать, какую именно угрозу они собой представляют.

Я должен сбежать и принести эти знания домой.

8. Ученый

Ученик должен учиться, а учитель должен учить. Только так приходит истинное знание.

«История Конфликта», Эйтель Пессимист

Лейф

На следующий день после того, как я попал в плен, меня оставили к северу от реки с маленьким племенем светловолосых людей, с которыми мы сражались на мосту. Сперва я подумал, что меня отдают на смерть. После, когда меня вдоволь накормили, я решил, что моим уделом будет рабство.

Я пытался не ссориться с этими людьми: я хотел выжить и снова увидеть Квин. Как ужасно было бы умереть так далеко от дома, так далеко от тех, кого я люблю.

Однако меня кормили и давали разминаться, хотя не позволяли отдохнуть достаточно, чтобы ноги успели зажить – идя босиком, я их стер. Меня редко освобождали от цепей – и только под бдительной охраной. Держащие меня в плену не пытались со мной общаться.

В племени было около двухсот человек, они жили в пещерах и убежищах из камня под прикрытием низких каменистых холмов, держали свиней и ежедневно охотились; главной их пищей было мясо.

Шли дни, я свыкся с рутиной и пал духом. Я скучал по Гаррету и в ночных кошмарах видел его голову на пике. Только бы удалось сбежать! Добраться до Высокой Стены казалось безнадежной задачей, я хотел лишь вернуться домой с теми знаниями, которые раздобыл.

Мои захватчики дали мне шкуры, какие носили сами, но однажды утром вывели наружу, на холод, сорвали с меня всю одежду и остриями копий погнали в лес. Похоже, я опять очутился лицом к лицу со смертью.

Но потом я увидел впереди женщину верхом на огромной твари, в сопровождении все тех же четырех одинаковых воинов в синих доспехах. Меня снова приковали цепью к седлу, и мы двинулись на север.

Почти стемнело, когда мы вышли из леса и спустились на бесплодную равнину, не отмеченную на карте отца. Бледно-красную пыль усеивали куски кремня, а в центре равнины стояла скалистая, бронзового цвета, платформа в форме блюдца, утыканная мириадами осколков кристаллов, блестевших в свете умирающего солнца.