Воин Бездны

Днём каюта Лоэ показалась простой и обыденной: ни тебе горящих свечей, ни тусклого блеска лезвий, ни пляски теней на стенах – знакомая койка, аккуратно застеленная холстиной, некрашеный стол с дырками от сучков, стопка книг да подсвечник, заляпанный воском. Из окна сочился бледный свет пасмурного утра.

Эрван посмотрел на инструменты в пыльных чехлах, развешанные на стене в том же порядке, как он запомнил… И украдкой облегчённо выдохнул – видимо, хирургическая операция пока не грозила.

Лоэ устроился на колченогом стуле. Скупым кивком указал на койку:

– Прошу.

Эрван осторожно присел на краешек, стараясь глядеть куда угодно – лишь бы не в глаза собеседнику.

– Ну, молодой человек, – рассказывайте!

Эрван замялся: о чём говорить-то? Что он не спит ночами, боясь проснуться на дне, а, когда всё-таки проваливается в дремоту, через несколько мгновений просыпается от удушья? Что иногда он не может выйти на открытый воздух – кажется, что солнце вот-вот испепелит даже сквозь подушку туч? А ещё… И ещё… Ну разве об этом расскажешь? Как слова подобрать? Нет таких в человеческом языке – не придумали ещё.

– Негусто, – подвёл итог доктор после долгой паузы. – Что ж… От всего есть средство, главное – правильно выбрать.

Он в задумчивости потёр виски. Тихо добавил:

– Ну, почти от всего. Сделаем так: сейчас я дам тебе одно ммм… назовём это лекарством. Как выпьешь, ложись на койку – место привычное, верно? Если заснёшь, не страшно – так даже лучше. А когда очнёшься… Я буду знать о тебе больше, чем ты сам.

Холодный испытующий взгляд:

– Готов?

Эрван поёжился: что ещё за лекарство? В прошлое раз лечение дороговато ему обошлось. В памяти мгновенно всплыл бой с фоморским колдуном и хриплый возглас «Кромм!», слетающий с мёртвых губ… Что доктор приберёг на сегодня?

Лоэ рассмеялся – тихим шелестящим смехом, похожим на шуршание пыльных портьер.

– Не бойся. Это не больно и не опасно. Во всяком случае – почти.

– Почти?

– Ну да, – равнодушно отозвался Лоэ. Пальцы его мотыльками порхали над столом, наливая в невесть откуда взявшуюся чашку разноцветные снадобья из маленьких флаконов. – Может, ты от моего зелья пятнами пойдёшь или чего похуже? В этом мире полной гарантии никто не даст. Увы.

Лоэ протянул чашку, сверля Эрвана повелительным взглядом.

Эрван взял обеими руками, стараясь не расплескать. Придирчиво осмотрел: буроватая мутная жидкость, слегка похожая на выдохшийся эль, – ничего особенного. Он почему-то ожидал бурления, сизого дыма, таинственных отсветов на поверхности…

Осторожно понюхал:

– Вроде мёдом пахнет…

Лоэ кивнул.

– А ещё тимьяном и вереском. Горная смесь. Привет из дома. Пей!

Эрван поднёс чашку к губам… И застыл. Между лопатками пробежала дрожь, руки захолодели: он понял, что боится. Не доктора, не боли – себя. Боится того, что кроется в глубинах сознания и грозит вырваться наружу.

В безумной надежде если не избежать неминуемого, то хотя бы отсрочить – он ляпнул первое, что пришло в голову:

– А вы, доктор? Вы – не боитесь?

Лоэ посмотрел на него с лёгким удивлением:

– Чего?

Эрван попробовал улыбнуться:

– Ну-у… К примеру, вдруг я на ваших глазах превращусь в чудовище – похоже, ребята всерьёз этого опасаются.

Доктор встал. Улыбнулся в ответ – еле-еле, одними губами.

– Пусть это тебя не беспокоит: если подобное вдруг произойдёт, и я решу, что судну угрожает опасность, – я тебя просто убью. Обещаю сделать это быстро и без боли. Пей!

Чудаковатый доктор исчез. Странное это было зрелище, завораживающее и пугающее одновременно: знакомые черты задрожали и расплылись, новое лицо проступило из глубин; тонкий нос с горбинкой заострился, будто клюв хищной птицы; впалые щеки покрылись мраморными пятнами; глаза угрожающе засверкали в тёмных впадинах глазниц. Над Эрваном возвышался незнакомец – холодный, сильный и безжалостный. Оружия при нём не было, но Эрван не испытал и тени сомнения: если будет нужно, с ним справятся и так.

Неожиданно для себя Эрван расхохотался: радостно, громко, искренне… Так он не смеялся уже давно – быть может, с тех пор, как мальчишкой носился по горным склонам. На душе разом стало просто и легко: тяжесть ответственности, метания и сомнения – всё исчезло разом. Не нужно было опасаться будущего – оно от него больше не зависело. Лоэ взял его ношу на себя… Снова.

– Доктор, вы не оставили мне выбора. И знаете что? Я чертовски рад этому! Ваше здоровье!

Он залпом осушил лекарство. Покорно лёг на койку. Не переставая счастливо улыбаться, закрыл глаза.