Воин Бездны

– Прошу.

Эрван осторожно вошёл. Стараясь не выдать любопытства, огляделся украдкой: впервые ему довелось оказаться в каюте капитана.

Первым в глаза бросился стол: лакированный, обильно украшенный потемневшей от времени позолотой, уверенно стоящий на массивных ножках в виде грифонов, он занимал добрую четверть помещения. Такой был бы на своём месте где-нибудь в конторе стряпчего, мечтающего произвести впечатление на клиентов, или купца с пухлым кошельком – но никак не на скромном китобойце. На фоне его помпезного, хоть и чуть обветшалого великолепия терялись и парусиновый гамак на железных крючьях, и рундук из некрашеной сосны – точно такой, как у любого матроса на судне.

На дальней стене светлыми пятнами выделялись две гравюры: на одной гигантская рыба пожирала неведомый корабль. Эрван вздрогнул: несмотря на условность стилизации, он без труда опознал Стража. Вторая картина изображала недостроенную башню высотой до небес: вершина терялась в плотных облаках, и оттого башня походила на усечённый конус. Приглядевшись, Эрван заметил множество крохотных людей у подножия. Стоило посмотреть чуть дольше – и Эрвану померещилось, будто человечки копошатся как насекомые – того и гляди, перелезут через границу полотна, расползутся по столу, забьются в щели…

Эрван отвёл глаза.

«Ну и вкусы у Салауна! Чтобы я повесил такую картинку… Нет уж, увольте!»

В памяти всплыла другая гравюра – та, которую он подарил Хлысту: конечно, живопись фоморов сильно отличалась от людской, но было и что-то общее – лёгкое, неуловимое, тревожащее…

– Я вижу, вы не ценитель живописи? – Ироничный голос капитана прервал раздумья. – Возможно, это возрастное…

Эрван моргнул: как он мог не заметить сидящего капитана? Конечно, тёмная одежда сливалась с фоном стены, но не настолько же… Или капитан специально не обнаруживал себя? Но как? И зачем?

Эрван постарался отогнать непрошеные мысли.

«Не думай, не вспоминай, не жалуйся…»

Меж тем Салаун встал, тяжело облокотившись о столешницу. Испытующе посмотрел на Эрвана.

– Впрочем, я позвал вас не за этим.

Капитан сделал паузу. Эрван молчал, вытянувшись в струнку.

– У меня для вас задание: попробуйте определить широту, на которой мы находимся.

Капитан нагнулся, извлёк из-под стола громоздкую бронзовую астролябию.

– Действуйте!

– Как? – слегка опешил Эрван. – Прямо из каюты?

Капитан сухо кивнул:

– Да. Иллюминаторы и стол для наблюдений в вашем распоряжении. «Горностай» приведён к ветру, стоит кормой на юг, лёгкая бортовая качка помешать не должна – для определения широты вполне достаточно. А я пока, если не возражаете, заполню судовой журнал – полдень, знаете ли.

Эрван подошёл к обрешёченным переплётам, распахнул ставни: в каюту ворвалось эхо птичьих криков, снаружи потянуло холодом. Стараясь ни на что не отвлекаться, он водрузил прибор на широкий, в три доски, подоконник, гордо названный столом… С недоумением посмотрел на небо – низкое, тёмно-серое, покрытое густыми тучами.

«Как бы дождь не полил…» – мелькнула неуместная мысль. Он отругал сам себя: не до глупостей!

Смущённо кашлянул и обернулся:

– Один вопрос. Снаружи плотная облачность – как определить высоту солнца? – Эрван старался говорить кратко, уверенно и по делу.

– Вопрос резонный, – капитан, не поднимая головы, едва удостоил Эрвана рассеянным кивком. – Надеюсь, это вам поможет.

Он пошарил под столешницей, достал что-то маленькое и блестящее… и швырнул Эрвану: тот едва успел поймать.

– Знаете, что это?

Эрван раскрыл ладонь, поднёс к глазам: на ней лежал перстень – сине-фиолетовый камень в оправе из чернёного серебра. В тусклом свете он казался невзрачной безделушкой – грубо обработанный металл только усиливал впечатление.

Эрван повертел кольцо, внимательно осмотрел со всех сторон – ничего особенного.

Из-за стола послышался скрип пера: капитан углубился в работу.

«Думай, болван, думай! Не станет Салаун над тобой шутить. Во всяком случае, не сейчас. Наверняка я должен знать ответ. Должен!»

Память наконец-то сработала как надо: быть может, гравюры помогли… Он снова вспомнил Хлыста, его размеренный голос на уроках навигации: «…иногда эти камни называют морскими сапфирами, иногда – солнечными. Они поистине бесценны, потому что никто не знает, откуда они берутся и как их добыть. Говорят, что они и не камни вовсе, а застывшие слезы океана. Кто знает… Но одно известно точно: никто и никогда не находил их на суше. Камней этих вряд ли больше десятка, и владельцы берегут их как зеницу ока – потому что нет для людей моря ничего ценнее…»

Эрван нахмурился.

«Вспоминай давай, вспоминай! Что ж там дальше-то… А дальше ничего: Хлыст замолчал, и никто не попросил продолжить – мало ли о чем старик болтает? Эх, дурень я, дурень…»

Скрип прекратился.

– Итак?

– Полагаю, это морской сапфир. – Эрван надеялся, что его голос звучит уверенно и твёрдо – ударить в грязь лицом не хотелось. Он чувствовал, что от этой беседы зависит очень многое: быть может, вся его дальнейшая судьба.

– Хорошо.

Эрвану почудилось, что капитан удивлён и… доволен?

– Раз вы знаете о морском сапфире, быть может, расскажете заодно, как его использовать?

Повисло тяжёлое молчание. Эрван продолжал разглядывать небо и океан, не в силах повернуться и встретить взгляд Салауна.

Наконец Эрван вздохнул. Кое-как выдавил:

– Я… Не знаю, – и умолк.

«Опять опростоволосился! – мелькнула отчаянная мысль. – Вроде казалось, что капитан потихоньку оттаивает, и на тебе – всё насмарку!»

– А вы попробуйте догадаться, – в голосе капитана Эрван не уловил ни сарказма, ни издёвки – лишь благожелательный интерес.

«Да что с ним делать-то, с камнем этим? – Эрван вновь принялся осматривать перстень, зачем-то дохнул на него, потёр украдкой… О капитане он старался не думать. – Обычное украшение, разве что огранка паршивая, да ещё в ободке дырка снизу – аккурат под сапфиром».

Он поднёс перстень к глазу, пытаясь рассмотреть камень через отверстие, – на миг ему померещился слабый отсвет в глубине камня. Эрван тихо выдохнул, постарался унять дрожь в пальцах. Медленно повёл рукой вверх-вниз, потом вправо-влево… Внезапно камень вспыхнул, на его поверхности заплясали фиолетовые искры. От неожиданности Эрван вздрогнул: сияние исчезло так же быстро, как и появилось.

«Ага, вот оно что! Сапфир-то видит солнце, и тучи ему не помеха! – Эрван с трудом удержался, чтобы не запеть от радости. – Теперь понятно, почему такой камешек находка для моряка: можно измерить высоту солнца без солнца! А значит, и широту определить – хоть в дождь, хоть в бурю! Да ему и впрямь цены нет!!!»

Эрван азартно схватился за астролябию.

«Ха! А приборчик-то непростой – даже и не астролябия вовсе. Это вот отверстие на верхней дуге – зачем? Ага, сюда перстенёк… дальше… Дальше выставляем угол, пока отсвет не упадёт сквозь дыру на основание – точно в центр! Ай да я!»

Тревоги, страхи, мрачные предчувствия – всё потеряло значимость, отошло на задний план. Эрван с давно забытым наслаждением погрузился в работу.

– Ну как? Что скажете? – Эрван вздрогнул: поглощённый вычислениями, он успел напрочь забыть о капитане.

– По моим расчётам, мы на широте Устья. Может, чуть севернее… Трудно определить погрешность.

Эрван бросил на капитана неуверенный взгляд. Тот кивнул, вышел из-за стола. Встал рядом и протянул руку: Эрван с сожалением положил морской сапфир в раскрытую ладонь.

Капитан усмехнулся. Спрятал перстень за пазуху.

– На основании опыта – до полутора сотен миль, – сообщил он с лёгкой усмешкой. – Так что ваше «чуть» может оказаться не таким уж маленьким. А в остальном верно.

Салаун вернулся к столу. Убрал корабельный журнал. Внимательно посмотрел на Эрвана.

– С завтрашнего дня назначаю вас своим помощником. Пока ваша обязанность – ежедневно определять широту судна и следить за водяными часами. Всё ясно?

– Да, капитан.

Эрван кивнул. Огромная клепсидра в кают-компании определяла весь уклад жизни на судне и считалась главным корабельным достоянием.

«Однако… И не побоялся мне такое доверить? Чудеса, да и только!»

Он молча склонил голову, чувствуя, что любые слова благодарности прозвучат напыщенно и неуместно.

Салаун одобрительно улыбнулся.

– Вашим обучением буду заниматься лично. В конце экспедиции вы будете знать всё, что нужно шкиперу океанского судна, и кое-что сверх того – обещаю. Конечно, стать капитаном вам никто не даст, но практику зачтут. Изменения в судовую роль внесу прямо сейчас. А пока… предоставляю вам отпуск.

– Отпуск?! – От удивления Эрван открыл рот: он был убеждён, что ослышался.

– Да. Отпуск. Правда, всего на сутки. Вернее, на двадцать три часа – завтра к полудню жду вас здесь.

Капитан склонился над бумагами, больше не обращая на Эрвана внимания.

Эрван ошалело помотал головой.

«Что за… С каких пор в боевом походе стали давать отпуска? И главное – мне-то он зачем? Только хуже будет: свихнусь от безделья, Лоэ ведь предупреждал! Или… Капитан того и хочет? Но тогда зачем всё это представление – экзамен по навигации, место помощника, обещание учить?»

Он деликатно кашлянул:

– Капитан… один вопрос.

«И зачем я это делаю?» – Эрван заколебался, но отступать было уже поздно.

– Да? – капитан отложил перо.

– Ммм… Я хотел спросить… Вернее, сказать… – Эрван переминался, с трудом подавляя желание куда-нибудь спрятать руки – хоть за спину. – Я только что был у доктора…

– Знаю.

– Ну да… И он сказал, чтобы я меньше думал, больше занимался чем угодно, лишь бы занимался… Как он выразился, «заполнил пустоту». – Эрван сконфуженно умолк.

– И?

В коротком междометии Эрван расслышал поощрительные нотки.

«Надеюсь, не ошибся… А, была не была!!!»

Он выпалил разом, удивляясь собственной храбрости:

– И я не понимаю: зачем вы приказываете мне бездельничать? Если буду нужен только завтра – ладно, пусть так. Но до того я мог бы много чем заняться – хоть Бастиану подсобить…

– Что ж, откровенность вещь хорошая, – капитан сухо кивнул. – Продолжайте, кадет.

«Эх, говорить, так до конца!»

– И доктор предупредил: если я замкнусь в себе, в своих раздумьях, жалости и бедах – умру.

«Зря я это, – тоскливо подумал Эрван. – Хотел как лучше, а получилось – скулю. Ещё и Лоэ приплёл: вроде как авторитетом врача прикрываюсь. Ох и будет мне сейчас!»

Капитан улыбнулся – печально и с пониманием.

– Адриан… Я догадываюсь, что он вам насоветовал, кадет: работать до седьмого пота, потом развлекаться, как только можно… Больше спать, дышать морским воздухом и всё такое.

Улыбка исчезла с лица, густо-зелёные глаза смотрели на Эрвана пронзительно и строго.

– Он дал неверный совет: не потому, что плохой доктор или что-то имеет против вас – нет! Просто… есть вещи, которые ему не дано понять. Не дано, и всё тут! Так он устроен.

– Я знаю, – машинально согласился Эрван. – И он знает тоже.

– Конечно, – капитан бросил на Эрвана рассеянный взгляд. – Лоэ умнейший человек: нам с вами до него расти и расти… во многих отношениях.

Салаун тяжело вздохнул.

– Видите ли, вы для него головоломка. Пища для ума. Ребус, который он пытается решить. И раньше, и сейчас – особенно сейчас. Проблема в том, что происходящее с вами – вне логики, вне обычных представлений. А Лоэ… Да, конечно, он догадывается об этом – и все равно мыслит и действует как привык. Понимаете? Он хочет построить судно, пользуясь негодным инструментом. Да, умом он понимает, что и топор не ахти, и рубанок не очень… Но всё равно использует их – потому что другого у него нет и не будет. Ему можно только посочувствовать – но судну от того не легче.

«Судно, что ли, я? – со смятением подумал Эрван. – И какого чёрта все разговаривают со мной одними намёками?»

– А я, получается, загадка…

Эрван и сам не заметил, что последние слова произнёс вслух.

– Да. Для Лоэ, – коротко ответил капитан. – Для меня – нет. Отсюда и приказ: до завтра никаких судовых обязанностей.

Эрван упрямо выпятил подбородок.

– Всё равно не понимаю…

– И не нужно. Достаточно того, что понимаю я. Ваше дело: думать, если думается; вспоминать, если захочется; бродить по кораблю, если есть потребность; спать, если будет нужно телу. А завтра, когда вы снова окажетесь здесь, старые вопросы отпадут сами собой. Правда, будут новые… Но сегодня не стоит об этом. Теперь, если у вас ко мне всё…

– Всего один вопрос.

Капитан нахмурился, бросил отрывисто и жёстко:

– Кадет, я не готов провести весь день, обсуждая ваши болячки. Поверьте, в мире есть и другие проблемы, тоже весьма существенные.

– Я не об этом, – сбивчиво уточнил Эрван. – Я про экзамен… ну, с камнем этим…

– Говорите. Только быстро.

– Аптекарь… я хотел сказать, кадет Энеур – ему вы тоже задавали эту задачу?

Капитан отозвался не сразу. Пристально оглядел Эрвана от макушки до пят, будто взвешивая: достоин ли ответа? Наконец кивнул:

– Да.

– И он… справился?

Эрван сглотнул: «И почему меня это интересует, какое мне дело? Себе во вред же расспрашиваю!!! Хорош помощник капитана!»

Капитан посмотрел на него с лёгким недоумением, ответил медленно, тщательно выговаривая слова – будто разговаривал с неразумным ребёнком:

– Если бы он справился, здесь и сейчас стоял бы он, а не вы. И никакой доктор не заставил бы меня изменить решения. Ещё вопросы?

– Да, – Эрван собрался с духом. – Всего один: почему вы не задали эту задачу раньше?

Салаун улыбнулся. Одними губами – взгляд остался холодным и цепким.

– Потому что раньше вы бы не справились. Надеюсь, теперь – всё?

Эрван молча поклонился.

– Идите!