Воин Бездны

– Фоморы? – выдохнул Эрван. Он ещё не понимал, что к чему, но слова доктора нравились всё меньше. Ещё ребёнком на заставе он, холодея от ужаса, слышал немало историй о губительной магии северян. И до сих пор старался не думать, что в тех рассказах было правдой, а что нет.

Лоэ вернулся к столу. Сел возле изголовья, мрачно усмехнулся.

– Фоморы, норды… Называй как хочешь, суть одна. Я не знаю, что тебе о них известно, поэтому – слушай и не перебивай.

Эрван кивнул.

– Фоморы поклоняются некоей… сущности по имени Кромм. Как у тебя с историей старых земель?

Неловкое молчание в ответ.

– Ясно. Надеюсь, у нас будет время заполнить пробелы. А пока знай: это враг. В древности многие народы поклонялись ему и называли Баал – «господин». Ему приносили человеческие жертвы. Эллины знали его как Кроноса – бога, пожирающего своих детей. Нашим потерянным братьям он представился как Кромм. А они, познакомившись с ним поближе, дополнили его имя: Кромм Круах – Кромм чёрный. Кромм кровавый. Кромм – хозяин могильных холмов.

Лоэ умолк, понуро глядя в пол. Эрван ждал, стараясь не шевелиться и дышать как можно тише.

– Здесь, как и в старых землях, он сначала взялся за людей.

Недолгое молчание будто обессилило доктора: голос звучал неуверенно и тихо, казалось, каждое слово давалось с трудом.

– Война алтарей? – решился спросить Эрван.

– Да, – Лоэ кивнул. – Война алтарей. Десятки лет огня и крови, целые города, превращённые в кладбища… А в конце – нашествие фаэри.

Лоэ вздохнул, устало провёл рукой по волосам.

– Но главной цели – власти над людьми – Кромм не достиг. И тогда взялся за фоморов.

Эрван вытаращил глаза.

– Так, значит, их бог – это…

Лоэ кивнул.

– Да. Тот, кого мы… предпочитаем не называть. Или кто-то из его миньонов – разница невелика.

Он дал им власть над погодой – это помогло выжить на ледяных равнинах севера. Он научил их строить корабли – рыболовство решило проблему голода. Он открыл знание их шаманам – у фоморов теперь нет неизлечимых болезней.

– Вопрос цены… – тихо произнёс Эрван.

– Да, – отозвался доктор, похоже, он успел забыть, что велел Эрвану лежать тихо. – Вопрос цены. Плата всегда одна – ужас, смерть и такое посмертие, по сравнению с которым… Лучше тебе не знать.

У Эрвана по спине побежали мурашки. Он сглотнул, подавляя внезапное желание зажмуриться.

– Но какое отношение…

– Прямое.

На миг Эрвану показалось – ледяная оболочка треснула, он проник в мысли и чувства доктора, зацепился за его взгляд. Что там, внутри, за чёрными зрачками? Страх? Жалость? Сожаление? Нет – не разобрать.

Эрван еле слышно вздохнул: вот именно – показалось… Доктор оставался непроницаемым. Как обычно. Только говорил отрывисто и тихо, будто опасался, что они в каюте не одни.

– То снадобье, что я тебе дал… Это не лекарство – в привычном смысле.

Лоэ устало опустил плечи. На мгновение умолк.

– В его основе – бойцовый яд фоморов. Ты знаешь, о чем я, верно?

Эрван опешил. Память услужливо подсунула картинку – яркую, свежую, словно все было вчера: обезумевшие воины-фоморы – с десяток, не больше, – бросаются на двадцатифутовую стену. Защитники швыряют валуны им на головы, кипящее масло с омерзительным шипением льётся на голые плечи… А те, не обращая внимания ни на что, – ломают, давят, бьют, зубами грызут каменные глыбы. Минута – и в пролом втискивается вопящая орда! Прямо по дымящимся останкам тех, проделавших брешь…

– Довелось, – угрюмо кивнул Эрван. – Но почему я жив? Ведь бойцовый яд смертелен. Те… кого я видел, умерли быстро.

– Потому что это не чистый яд фоморов, – терпеливо объяснил Лоэ. – Только его ингредиенты, смешанные с обычными нашими снадобьями. Точного состава бойцового яда, кстати, мы до сих пор не знаем. А вот отдельные части… да, редко, но попадают к нам.

– Но я всё равно не понимаю, – сказал Эрван. – Если я не умер, если я здоров – проблемы нет, так?

– Не так! – Лоэ неожиданно ударил кулаком по столу. Огарок выскочил из подсвечника, покатился по столешнице, упал – доктор и головы не повернул. – Откуда, по-твоему, берутся снадобья фоморов – бабушка-травница в котомке приносит? Они плод колдовского ритуала! Я не знаю точно, как там что происходит, но сомнений нет – зло пропитывает их, обволакивает, даёт им силу… Договор со злом, понимаешь? И плодом этого договора ты воспользовался, хоть и неумышленно.

Повисла звенящая тишина. Эрван, нахмурившись, лихорадочно соображал.

– Но тогда получается, вы влипли ещё сильней меня. – Ведь это вы приняли решение прибегнуть к… скажем так, посторонней помощи – причём вполне сознательно, да?

Лоэ невесело рассмеялся.

– То ли хороший ты человек, Эрван, – то ли глупый. Сам влип дальше некуда, а за других переживаешь… – Лоэ вздохнул. – Ты прав. Если мы, как ты выражаешься, «влипли», то оба, причём я сильнее.

– Но зачем было…

– Ты умирал. А я врач, – просто ответил Лоэ.

Эрван осоловело помотал головой, борясь с подступившей зевотой.

Многовато для одного дня… Вот бы просто уткнуться в подушку и забыть обо всём! Хоть на время, а? Оставалось одно, последнее…

– И что теперь будет? С вами и… – Эрван запнулся. – Со мной?

Лоэ пожал плечами.