Воин Чёрного Дракона

Для придания большей правдоподобности бандитам предписывалось, не чинясь, убивать жертв ограблений. Особая роль отводилась банде беглых русских каторжников, известных своей жестокостью и презрением к китайским обычаям. Три недели назад, выполняя задуманное, банда численностью более четырëх сотен человек прибыла в район города Кайчи. Около сотни бандитов, в том числе и русские уголовники, проникли в город и стали ожидать команды к нападению. Другая часть отряда, более трëх сотен человек и главарь, укрылась на заброшенном прииске в тридцати километрах от города.

Убедившись, что банда находится в полной готовности, два уже известных вам чиновника и владелец банка приступили к вывозу и сокрытию государственного серебра. И всë это время они поддерживали с бандитами тесную связь, для чего один из чиновников неоднократно ездил на своëм авто на прииск. Именно он передал главарю бандитов аванс за нападение на город и список наиболее состоятельных горожан города. После того как бандиты получили деньги, была согласована дата нападения на город. Главарь отдал своим хунхузам команду на захват и разграбление города. При этом распорядился не щадить ни женщин, ни детей.

Основная банда должна была войти в город рано утром пятого ноября, захватить полицию, городскую управу, банк, почту и телеграф, а также блокировать силы самообороны города и народную милицию. Но бандиты, проникшие в город раньше, решили не дожидаться подхода основных сил банды и в ночь с четвертого на пятое ноября напали на дома, указанные в списке. К счастью, бандиты успели разграбить не все указанные в списке дома, но в тех, где они побывали, хозяева были зверски замучены и убиты.

Вот…

Прокурор взял паузу и широким жестом указал на человека, поднявшегося на помост последним – чудом оставшуюся в живых жертву беглых русских каторжников.

Человек, на которого указал обвинитель, молча поднялся с кресла и сбросил халат. Толпа на площади ахнула. Перед ними стоял совершенно седой человек, из одежды на нëм была только набедренная повязка. Всë его тело, руки и ноги покрывали многочисленные следы колотых и резаных ран. Человек молча повернулся к толпе горожан спиной, и площадь в ужасе застыла. Из спины человека, во всю еë длину, были вырезаны узкие полоски кожи.

– Это охранник мадам Су, – громко продолжал прокурор. – С его глаз срезаны веки, а из спины нарезаны ремни. Посмотрите на его голову! Она седая! А ведь этому парню всего двадцать лет! И всё за то, что он, исполняя долг, вступился за свою хозяйку, которую преступники собирались ограбить и изнасиловать!

По толпе прокатился гул негодования. Прокурор был явно в ударе, видимо, то, что он сегодня принял, было посущественней опия. Его глаза горели праведным огнем, пафосная речь была полна обличительных и острых эпитетов, вызывающих у собравшихся на площади жителей города гнев и желание сурового возмездия.

– Граждане! Что заслуживают грабители, насильники, садисты и убийцы? Убийцы женщин и маленьких детей? – взывая к толпе, выкрикнул прокурор.

– Смерти! Смерти! – зашумела толпа.

– Правильно! Смерти! – подхватил прокурор. – Показательной, жестокой и мучительной, такой, на какую они обрекли свои жертвы! Я требую, – он картинно повернулся к судье, – смертной казни для всех находящихся перед нами преступников! Смерти по обычаям Древнего Китая, – бросил он в толпу.

Выдержав небольшую паузу, он с достоинством поклонился фудутуну и судье, а затем с чувством исполненного долга опустился на свой стул.

– Казнить их! Смерть убийцам!

Толпа горожан бурлила. Подогревая себя криками, всë больше и больше распаляясь, она требовала от суда немедленной и жестокой казни.

Судья встал, дал горожанам вволю накричаться и поднял руку, призывая к тишине.

– Решением высокого суда города Кайчи, исполняя закон и волю жителей города, на основании данных мне высоких полномочий, объявляю: бывших чиновников городской управы Бао Хэ и Ван Бэя, а также банкира Сяо До – виновными в организации и хищении государственных и частных средств из городской управы и банка, найме банды хунхузов для нападения на город Кайчи, подготовке списков жертв, что расценивается как содействие бандитам в грабежах, насилиях и убийствах. Приговариваю их к смертной казни через вливание в рот похищенного ими расплавленного драгоценного металла!

После этих слов он махнул рукой, и один из чиновников, сидящих в нижнем ряду, поспешил к печи. Достав увесистый мешочек, он продемонстрировал его толпе и высыпал содержимое в стоящий на плите раскалëнный ковш. Над ковшом поднялось облачко пара.

– Это золото и серебро! За него они предали каждого из нас!

Он хотел было продолжать, но увидел, как, раздвинув толпу и оцепление, вперëд вышла мадам Су. Она подошла к печи и подняла вверх руку, в которой держала снятые с себя золотые украшения.

– Я тоже хочу сделать вклад! – хриплым, но твёрдым голосом крикнула она. – За себя и за него!